Продолжение обзора об отношениях в межвоенный и последующий период между восточноевропейскими странами. Начало здесь;

ЧАСТЬ ВТОРАЯ: Румыния, Венгрия и Словакия: вместе с Гитлером

 

А теперь мы поговорим о другой группе восточноевропейских стран, не являвшимися жертвами агрессии рейха, как Польша и Чехия. К этой, другой группе можно отнести Румынию, Словакию и Венгрию. Эти страны сохранили свой суверенитет (а Словакия, например, благодаря Второй мировой войне его и получила), но вынуждены были сотрудничать с гитлеровским правительством в Берлине. Причем, Румыния и Венгрия обычно объясняют свой прогерманский выбор во Второй мировой войне надеждой на помощь Германии в защите от территориальных претензий соседей.

 

Представим ниже последовательно румынский, венгерский и словацкий взгляд на события того периода.

Румынский взгляд на межвоенный период и Румынию во Второй мировой войне

 

«Интеррадио Румыния» — румынское иновещание в ряде своих программ на русском языке представило в последние годы современный взгляд из Бухареста на место Румынии в событиях второй мировой войны.

 

Сначала в этой части нашего обзора именно фрагменты передач русского вещания из Бухареста, а в части «Трансильвания — больной вопрос. Венский арбитраж» приведена очень интересная официальная публикация из румынского издания для заграницы «Румынская панорама».

 

Румынский взгляд 1: Румыния: в поисках защиты от Венгрии и СССР

 

Интеррадио Румыния», русское вещание от 4/09/2009 напоминало:

 

«1-ое сентября 1939 года остается в истории как день начала самой масштабной мировой войны 20-ого века.

 

70 лет тому назад, германский броненосец нанес первый удар, а целью стала польская база вблизи Гданьска. Это стало началом войны, в которой погибли более 50-ти миллионов человек со всего мира. Пять лет до этого, Германия заключила пакт о ненападении с Польшей.

 

Однако аннексия Австрии в 1938 году и распад Чехословакии в 39-ом намекали, на самом деле, на будущую агрессию со стороны Германии руководимой Адольфом Гитлером, в его попытке завоевать всю Европу.

 

Хотя британская и французская дипломатии дали гарантии Польше об ее территориальной целостности, Гитлер нанес ей значительный дипломатический удар подписанием Договора о ненападении с Советским Союзом от 23-его августа 1939 года, известного в истории как Пакт Риббентропа-Молотова, предусматривающего разделение Польши между двумя державами, который практически предохранил Германию от нападения со стороны советской армии.

 

3-его сентября французские и британские союзники объявили о войне Германии, однако более существенную поддержку оказали лишь в последствии, а польская армия не смогла устоять перед сильной германской армией. В свою очередь, Красная армия провела нападение на восток Польши на основании секретной оговорки Пакта.

 

После периода нейтралитета, продлившегося более года, Румыния меняет свой выбор отказываясь от французско-британского альянса после прихода к власти генерала Иона Антонеску. Она присоединится к Державам Оси Германии, Италии и Японии и вступит в антисоветскую войну на их стороне в июне 1941 года с тем, чтобы вернуть оккупированные год назад Советским Союзом территории: Бессарабию, Северную Буковину и Край Герцы.

 

Спустя три года, на протяжении которых Румыния воевала против СССР, Антонеску был устранен от власти и, под руководством Короля Михая, Румыния перешла на сторону ее традиционных союзников Великобритании и Соединенных Штатов Америки. Таким образом Румыния проводила две кампании — восточную для освобождения Бессарабии и Буковины и, западную для освобождения Северной Трансильвании аннексированной в 40-ых годах хортистской Венгрией. Однако, после завершения войны, в дипломатическом плане, учитывалось лишь участие на стороне Оси, Румыния подписав Мирный договор в Париже в 1947 году в качестве побежденного государства», отмечало «Интеррадио Румыния», русское вещание 4/09/2009.

 

Румынский взгляд 2: Антонеску: военный преступник или патриот?

 

И из передачи «Интеррадио Румыния», русское вещание 06/08/2007:

 

«5 декабря 2006 года Апелляционный суд Бухареста вынес решение, которое частично освобождает маршала Иона Антонеску, руководившего Румынией с 1940 по 1944 год, от ответственности за поддержку нацистской Германии в войне против Советского Союза. В частности, он признал Антонеску и других членов его правительства невиновными в преступлениях против мира, так как, по мнению суда, война Румынии против СССР была «превентивно-оборонительной» и «юридически оправданной» существованием на румынско-советской границе «постоянного и неизбежного чрезвычайного положения». «Война за освобождение Бессарабии и Северной Буковины», — как была названа первая фаза участия Румынии в войне, — признана «легитимной» с 22 июня 1941 года «до устранения советской военной угрозы».

 

Решение было принято по иску Сорина Алексиану, сына губернатора Транснистрии (Транснистрия — бывшее румынское губернаторство в современных Винницкой, Одесской и Николаевской областях Украины. Прим. Portalostranah.ru) Георге Алексиану, одного из соратников Антонеску. Решение по делу Алексиану суд распространил на Антонеску и других членов его правительства, осужденных вместе с ним.

 

Свой вердикт суд мотивировал вновь открывшимися обстоятельствами, а именно тем, что послевоенный «Трибунал народа», приговоривший Антонеску к смертной казни, не знал о существовании секретного Протокола к Пакту Молотова-Риббентропа о разделе сфер влияния в восточной Европе. Как известно, в результате этого соглашения 1939 года Германия и Советский Союз оккупировали Польшу, а СССР аннексировал страны Балтии и румынские провинции Бессарабию и Северную Буковину.

 

Сняв с Антонеску часть обвинений, суд, тем не менее, признал его виновным в том, что, присоединившись к немецкому плану военных действий против СССР, который предусматривал территориальные завоевания, Румыния вступила в агрессивную войну против Советского Союза. Агрессивной признана и война Германии против СССР.

 

Антонеску был признан виновным в преступлениях против гражданского населения, которые, как преступления против человечности, оправданию не подлежат. Он несет прямую ответственность за преследования евреев и цыган в годы своего режима. Согласно докладу Международной Комиссии по изучению Холокоста, Антонеску виновен в депортации и гибели 250 тысяч евреев и 25 тысяч цыган, преимущественно из Бессарабии, Северной Буковины и Транснистрии. Транснистрией румынские власти называли область между Днестром и Южным Бугом, которая находилась под властью румынской администрации с 1941 по 1944 год. Апелляционный суд постановил, что Пакт Молотова — Риббентропа не может служить оправданием для военных преступлений и преступлений против человечности, отказав в этой части в пересмотре решения «Трибунала народа».

 

Ион Антонеску пришел к власти после отречения короля Кароля II, 6 сентября 1940 года. Хотя номинальной главой государства был юный король Михай, Антонеску официально провозгласил себя руководителем государства с диктаторскими полномочиями. 22 июня 1941 года Румыния, как союзник Германии, вступила в войну против СССР. Антонеску назвал это походом против большевиков, за освобождение аннексированных Сталиным Бессарабии и Северной Буковины. Но румынские войска не остановились на Днестре, где проходила граница 1940 года, а в составе немецких армий пошли далее на восток, дойдя до Сталинграда.

 

23 августа 1944 года, когда советско-германский фронт приблизился к границам Румынии, Антонеску был отстранен от власти и арестован по приказу короля Михая. Коммунисты передали его советским властям, а в 1946 году Антонеску предстал перед так называемым «Трибуналом народа» в Бухаресте, по приговору которого он и несколько его ближайших соратников были расстреляны.

 

Решение Апелляционного суда Бухареста о частичном снятии с Антонеску обвинений, предъявленных ему Трибуналом народа, вызвало резкую критику со стороны России и Республики Молдова», отмечало «Интеррадио Румыния», русское вещание 06/08/2007.

 

6 мая 2008 года Верховный суд Румынии отменил решение Апелляционного суда Бухареста о частичном снятии с Антонеску обвинений, предъявленных ему «народным трибуналом» в 1946 году.

 

Казнь Антонеску по-разному описывается в различных источниках. Вот что передавало на эту тему румынское иновещание в передаче от русское вещание 09/02/2009:

 

«Маршал Ион Антонеску, руководитель Румынии с 1940 по 1944 год, после войны был обвинен в военных преступлениях, предан суду и расстрелян. Вместе с Антонеску были казнены три его ближайших соратника: вице-премьер Михай Антонеску, однофамилец маршала, шеф жандармерии Пики Василиу и губернатор Транснистрии Георге Алексиану. Транснистрией при Антонеску называли оккупированную территорию между Днестром и Южным Бугом, которая после 1941 года была под властью румынской администрации.

 

Ни один суд в мире может оправдать преступления, совершенные Антонеску и его режимом. Но после падения коммунизма многие в Румынии стали утверждать, что приговор был вынесен под влиянием советских советников, а сам суд, рассматривавший дело группы Антонеску, был судом тоталитарного коммунистического государства, которое строилось тогда в Румынии. «Процесс великой национальной измены», как называла его коммунистическая пресса, продолжался всего четыре недели. Суд начался 6 мая 1946 года, а уже 1 июня приговор был приведен в исполнение. Главными обвинениями в адрес Антонеску были участие румынской армии в войне на стороне нацистской Германии и введение расовых законов. Он был обвинен еврейском погроме 1941 года в Яссах, массовых убийствах евреев в Одессе, депортации евреев и цыган в Транснистрию и отправке их в лагеря смерти.

 

В Центре устной истории Румынского радио хранится интервью, взятое в 2001 году у Константина Поповича, который присутствовал при расстреле Антонеску и трех его соратников. В то время Константин Попович имел звание лейтенанта Советской армии, как офицер связи с румынскими военными и переводчик. Вместе с кинооператором он получил от своего командира задание снять на кинопленку расстрел Антонеску. По его свидетельству, он оказался одним из немногих, кто при этом присутствовал:

 

«Накануне казни меня вызвали и приказали на следующий день ехать в тюрьму Жилава (в пригороде Бухареста. Прим. Portalostranah.ru) вместе с кинооператором Бобровым. Но, скажу вам откровенно, ехать туда и смотреть, как расстреливают людей, особого удовольствия мне не доставляло. Я попробовал уклониться, но накануне мне позвонил генерал и сказал: «Слушай, парень, я приказал тебе завтра быть там». — «Но, господин генерал, у меня нет пропуска!». Он говорит: «Документ, что ты — советский офицер, у тебя есть?». Я говорю: «Есть». «Этого достаточно!» сказал он. В Жилаве собралось очень много народу. Были там и представители дипломатических миссий. Ждали очень долго, а день был страшно жарким.

 

Первым пришел священник, который всех причастил. Помниться, он попытался заступиться за них: «Как же так, люди добрые? Вот ведь я оставил их живыми, а теперь мы христиане лишим их жизни?». Но на него тут же, с насмешками, накинулись люди из МВД, и он был вынужден скрыться бегом».

 

Константин Попович навсегда запомнил сцену расстрела Антонеску: «Все четверо осужденных вышли из тюрьмы в окружении солдат с примкнутыми штыками. Если не ошибаюсь, это были жандармы. Они прошагали метров двести и, помню, что после этого надо было повернуть направо, там было что-то вроде площадки, похожей на футбольное поле. Впереди всех шел Аврам Буначу, генеральный секретарь Министерства внутренних дел. Справа от него шел маршал, рядом с ним — Михай Антонеску, потом шли Алексиану и генерал Пики Василиу. Мы пришли в Долину Скорби, где, как говорили, раньше расстреливали коммунистов. Насколько я помню, это была искусственная ложбина, и там стояли шесть столбов. Подошел Буначу, подошел румынский прокурор, подошли кинооператор и врач. Зачитали приговор, каждому приговоренному отдельно. Маршал сказал: «Мое последнее желание, чтобы мне не связывали руки, не завязывали глаза, я приму смерть в лицо». То же самое сказали и Михай Антонеску, и Алексиану. Пики Василиу, генерал, который возглавлял департамент жандармерии и полиции, мужчина очень крепкого телосложения, оказался и самым малодушным. Он плакал, молился, читал «Отче наш», говорил, что невиновен. И попросил, чтобы ему связали руки и завязали глаза».

 

Константин Попович был одним из последних, кто видел Антонеску в живых. Расстрел произвел на него очень тяжелое впечатление, хотя он был знаком с ужасами фронта: «После того, как был зачитан приговор, раздался приказ «Огонь!». Я был в трех-четырех шагах от маршала; сцена и сейчас стоит у меня перед глазами: как входят пули, как он падает, как переворачивается лицом к земле, опираясь на левую руку. Потом он поднялся, и голосом почти мертвого человека, и со взглядом человека, который находится между жизнью и смертью, смог еще проговорить: «Стреляйте еще, я жив». И тут же упал и умер. Других выстрелов не потребовалось, в маршала больше не стреляли. Мы вернулись обратно и уехали в Бухарест. Помню, что по дороге мы не разговаривали, настолько все были подавлены увиденным. По дороге мы встретили машины, которые ехали из крематория. Говорили, что их сожгли, а пепел рассеяли. Это то, что известно мне. Места их захоронения не известны, по крайне мере мне».

 

Кинопленка, на которой был снят расстрел группы Антонеску, сохранилась, и была использована известным режиссером Серджиу Николаеску в художественном фильме «Зеркало», напоминало «Интеррадио Румыния», русское вещание 09/02/2009.

 

Румынский взгляд 3: Межвоенная Румыния спасает соседей: спасение от рейха польского золота и Венгрии от коммунистов

 

Как и вышеупомянутое решение Апелляционного суда Бухареста в наши дни о частичном оправдании Антонеску, таким же двойственным было положение Румынии перед войной. И пока румыны были в те времена нейтральными, они даже решались на помощь пострадавшим от агрессии рейха. «Интеррадио Румыния», русское вещание 02/11/2009 вспоминало историю спасения от рейха польского золота. В аудиофайле № 3 вы можете послушать эту передачу русского вещания «Интеррадио Румыния» от 02/11/2009 о том, как Бухарест помогал разгромленной рейхом Польше спасать золотой запас страны:

 

• аудио файл №3        

А ниже текст этой передачи:

 

«Румыния, которая в Первой мировой войне была в лагере победителей во главе с Англией и Францией, оставалась союзницей англо-французского альянса, и в момент германской агрессии (против Польши в 1939-м) выступила в защиту Версальской системы и против реваншизма. Тем более, что с Польшей ее связывали давние союзнические отношения. Еще 3 марта 1921 года две страны заключили договор и военную конвенцию, по которым они обязывались оказывать друг другу помощь в случае неспровоцированного нападения с востока, фактически — со стороны СССР.

 

Конвенцию продлевали дважды, в 1926 и 1931 годах. Однако начало Второй мировой войны показало, что все военные союзы, заключенные государствами, возникшими в Европе после 1918 года, оказались бесполезными из-за их непоследовательной политики.

 

Оказавшись в тисках германских, а потом и советских войск, польская армия сопротивлялась примерно три недели, но была вынуждена признать себя побежденной. В этих условиях, правительство Польши и другие государственные учреждения, а также остатки армии были вынуждены покинуть страну. Вместе с ними был эвакуирован и польский золотой запас. Путь польских беженцев на запад, в Англию и Францию, пролегал через Венгрию и Румынию. Польское золото, — примерно 45 миллионов долларов, — было вывезено в румынский порт Констанцу на Черном море, где 15 сентября 1939 года его погрузили на британский военный корабль. Около 50 тысяч поляков перешли в Румынию, чтобы спасти свои жизни и получить убежище, откуда можно было бы начать борьбу за освобождение своей родины.

 

Бывший заместитель директора Специальной Службы Информации Траян Борческу был одним из тех, кто в сентябре 1939 года обеспечивал транзит польского золота через Румынию на запад.

 

В 2003 году, в интервью Центру устной истории Румынского радио он рассказал о подробностях этой операции: «Поляки были большими друзьями венгров, и они так и не признали присоединение Трансильвании к Румынии, и были больше на стороне венгров. Когда Франция и Англия призвали поляков вывезти золотой запас через Румынию, румынский премьер-министр Арманд Кэлинеску согласился на это при условии что польская армия будет разоружена на границе, военные будут проверены, чтобы среди них не было иностранных агентов, а оружие сдано. Золотой запас должен был доставлен в строжайшей тайне, в день, который не был бы известен ни немцам, ни русским. Перевозили его в два этапа: из Вишницы в Черновцы, и из Черновцов в Констанцу. Часть золота была нами оставлена для содержания польских военных и беженцев. Но по требованию англо-французов нам пришлось согласиться на то, чтобы весь этот золотой запас, а он состоял примерно из 70 ящиков и пакетов, был погружен на британскую подводную лодку в порту Констанца. Вся операция проходила под охраной наших войск и англо-французских агентов, которые прибыли к нам. Мы передали золото, которое, как мы считали, было вывезено в Англию, но потом мы узнали, что его отправили в Швейцарию».

 

Польский золотой запас проследовал через территорию Румынии по четко предустановленному маршруту в сопровождении польских и румынских официальных лиц.

 

Говорит Траян Борческу: «Золото сопровождали директор Национального банка Польши, польская служба информации, которая вступила в контакт с нашей службой информации, и полковник Диаконеску, который был координатором. На своем пути поляки останавливались в Романе, Бакэу, Бузу, Крайове и Брашове. Там были центры по размещению солдат действующей армии. Конечно, они были без оружия. Остальные поляки, около 3 тысяч служащих и небольшое число гражданских, были размещены в Галаце. Многие отправились прямо в Констанцу. Золотой запас проследовал по маршруту Вишница — Черновцы, в направление железной дороги Пашкань — Роман — Бакэу — Галац — Констанца. Везли его на поезде, потом от Вишницы до Червновцов — на машинах, а из Черновцов до Констанцы снова на поезде».

 

Траян Борческу рассказал о том, какие последствия имела эта акция для Румынии, и почему польское золото не осталось в Румынии: «Мы просили, чтобы Румынии была предоставлена помощь, но нам отказали. Нам сказали, что это дружественное государство, и мы должны были ему помочь. А после войны мы вернули Польше все, что ещё у нас оставалось, причем вернули совершенно безвозмездно. Польское оружие, то, что мы взяли у польских солдат, было складировано в уездах на севере Молдавии, где его взяли немцы, которые оккупировали Румынию. Таким образом, мы не получили никакой выгоды от этого оружия. В польской армии, которая была под давлением как гитлеровцев, так и Советов, царили хаос и беспорядок, описать которые невозможно. Все стремились спасти себя и двигались в сторону Румынии. Но золотой запас не мог оставаться у нас, хотя мы вызвались хранить его. Англичане поняли, что Румынию ждет та же судьба, что и поляков, как следствие пакта Молотова-Риббентропа, подписанного в августе 39 года, по которому сфера влияния России распространялась в сторону Балтии, а в сферу германского влияния входили Румыния, Болгария и так далее. И в случае если Румыния будет оккупирована, польское золото не должно было попасть в руки немцев».

 

На фоне мрачных событий сентября 1939 года, Румыния и Польша показали пример настоящей солидарности, который народы двух стран не забыли даже в годы коммунистической диктатуры», напоминало «Интеррадио Румыния», русское вещание 02/11/2009.

 

Румыния проявляла солидарность и оказывала важные услуги не только Польше. По мнению румынских историков, очень важную услугу Бухарест оказал в самом начале межвоенного периода (в 1918 году) Венгрии, фактически сохранив от коммунистического распада новорожденное венгерское государство, выделившееся из распавшейся Австро-Венгрии:

 

«Интеррадио Румыния», русское вещание от 09/11/2009:

 

«Первая мировая война 1914-1918 годов завершилась поражением и распадом Германской и Австро-Венгерской империй. Разруха, анархия, развал экономики, воцарившиеся на их территории, способствовали росту левоэкстремистских движений, которые пользуясь, ситуацией, чтобы попытаться осуществить свои марксистские программы.

В Австро-Венгрии положение было тяжелее, чем в Германии, так как в момент окончания войны империя Габсбургов была на пороге распада.

 

30 октября 1918 года началась революция в Вене, которая на следующий день распространилась на Будапешт. Спустя несколько дней Венгрия объявила об отделении от Австрии и о провозглашении Венгерской республики. Главой ее правительства стал граф Михай Карой. Однако опыт первой венгерской республики оказался неудачным. Очень скоро, 21 марта 1919 года, к власти в Будапеште пришли коммунисты, которые провозгласили Венгерскую Советскую республику, просуществовавшую, впрочем, менее 5 месяцев, до 6 августа того же года.

 

Подобно своим предшественникам, венгерские коммунисты отказались признать независимость наций, живших на территории венгерской части двуединой монархии Габсбургов. Но их попытка вооружённым путем подавить национально-освободительные движения окончилась неудачей. Одним из эпицентров военных действий Венгерской Красной Армии против наций, входивших в состав Австро-Венгрии и провозгласивших свою независимость, был на западе Румынии.

 

Венгерская революция была по сути копией русской большевистской революции и не удивительно, что она вызвала серьезную тревогу у ответственных политических сил в Европе. Власти Румынии, которой планы коммунистов угрожали непосредственно, отреагировали незамедлительно.

 

Рассказывает историк Иоан Скурту:

 

«В основе программы Венгерской Коммунистической партии были принципы классовой борьбы, установления диктатуры пролетариата, национализации средств производства и построения общества, кардинально отличавшегося от существующего. Но уже русская революция приобрела насильственный характер и превратилась в настоящую гражданскую войну и, поэтому, конечно, было опасение, что подобная революция, такой тип перемен распространится на Европу. И, как показали события в Венгрии, сразу после провозглашения там Советской Республики, были приняты очень жесткие меры против помещиков, банкиров, фабрикантов, «врагов революции», тех, кто олицетворял собой прежнее общество.

 

Было реальное опасение распространения этой революции, тем более, что она охватила уже частично Словакию и Германию. Что касается румынских властей, то их действия были мотивированы национальными интересами. В первую очередь, это было признание объединения Трансильвании с Румынией, но также и стремление избежать возможной оккупации страны, как с запада, так и с востока. Не надо забывать, что на восточной границе Румынии происходили в то время военные столкновения, в результате которых были убитые и раненые. То есть, вопрос был совсем не простым. И мы не могли оставаться просто зрителями того, что происходило по другую сторону Днестра, — а там происходила революция, которая могла распространиться и на территорию Румынии».

 

Столкновения между румынскими войсками и венгерской Красной Армией начались 16 апреля 1919 года, когда венгерская армия атаковала румынские части, стоявшие на нынешней западной границе Румынии.

 

В ответ, румынская армия начала продвижение вглубь Венгрии и 20 апреля достигла реки Тиса, когда наступление было остановлено по приказу Верховного Союзного Совета в Париже. Получив неожиданную передышку, венгерские коммунисты сумели реорганизовать свои силы и 20 июля 19 года во второй раз атаковали румынские войска. После ряда мелких успехов венгров, румынская армия перехватила инициативу, 25 июля форсировала Тису, и 4 августа вступила в Будапешт, положив конце коммунистическому режиму Белы Куна.

 

Мы спросили историка Иоана Скурту, были ли действия Румынии местью за поражение, которое она потерпела в Первой мировой войне в начале 1918 года и унизительный мир с Центральными Державами, который она была вынуждена подписать в марте 1918 года?

 

Он говорит: «Я думаю, это было сочетание разных факторов. Во-первых, это провозглашение объединения Трансильвании с Румынией. Ни социалистическое правительство Венгрии, пришедшее к власти 31 октября 1918 года, ни коммунистическое, установленное в марте 1919, не признало объединения и более того, оба отказывались вывести венгерские войска с румынской территории. В апреле 1919, когда произошло первое военное столкновение, венгерские части находились в Горах Апусень, или Западных Карпатах, то есть на территории Румынии.

 

При данных обстоятельствах не может идти речи о мести, но о конкретизации акта объединения, которое было решено в 1918 году. С другой стороны, именно в этот период в Париже проходила мирная конференция и великие державы, также встревоженные, хотели, чтобы разрушительный революционный очаг в центре Европы был ликвидирован. И, естественно, для этого была использована румынская армия, которая получила оружие и боеприпасы для проведения данной операции. 

 

Правда, следует сказать, что великие державы не хотели, чтобы Румыния воспользовалась плодами своей победы, и как только венгерская революция была подавлена в результате вмешательства румынской армии, Верховный Союзный Совет в Париже направил румынскому правительству ультимативную ноту с требованием немедленно вывести войска из Венгрии».

 

В 1920—1930 годах прошлого столетия, коммунистическая пропаганда, в том числе по линии Коминтерна, изображала Румынию не иначе как «империалистического хищника» и «убийцу рабочих». Версальская система, — система мирных договоров, подписанных после Первой мировой войны, — рухнула в конце 30-х — начале 40-х годов, чему активно содействовали два главных неудачника той войны, Германия и Советский Союз», напоминало «Интеррадио Румыния», русское вещание 09/11/2009.

 

Румынский взгляд 4: Трансильвания и незаконный Венский арбитраж

 

Итак, как уже упоминалось выше, венгерские политики всего политического спектра с момента появления на карте после окончания Второй мировой войны сразу заявили территориальных претензиях к Румынии и другим странам. Здесь необходимо пояснить, что венгры привыкли в поздней Австро-Венгрии играть важную роль: от имени Вены Будапешт управлял огромными землями и множеством народов, входившим в венгерскую часть этой дуалистической (двойной) монархии.

 

Когда Австро-Венгерская империя рухнула, народы проживавшие на ее территории больше не хотели терпеть ни диктата Вены, не диктата Будапешта. Но Будапешт с этим не хотел согласиться.

 

Несмотря на противодействие сменявшихся в межвоенный период в Будапеште венгерских режимов различной политической направленности — от коммунистического режима Белы Куна до консервативного-хортистского, после 1918 году Румынии удалось сохранить за собой населенную этническим румынами Трансильванию, отошедшую от Австро-Венгрии, но в 1940 году Будапешту удалось с помощью Германии вернуть Трансильванию себе. Правда, всего на четыре года.

 

В журнале для заграницы «Румынская панорама» (сдвоенные № 8-9 за 1995 год — издание на русском языке) румынское правительство опубликовало эмоциональную статью «1940. Венский арбитраж. Вызов, брошенный истории» о том, как Будапешт пытался вернуть себе Трансильванию, отняв ее у Бухареста. Статья представляющая официальный взгляд современной Румынии на трансильванскую проблему подписана: «Департамент общественной информации правительства Румынии», но несмотря на официоз, это довольно увлекательный материал. Цитируем:

 

«55 лет назад в конце августа, в пышной обстановке, будто оттенявшей гротеск и драматизм ситуации, в венском Дворце Бельведере, в присутствии министров иностранных дел гитлеровской Германии и фашистской Италии, в климате пароксизмальной напряженности, развертывался последний акт трагедии с исключительно серьезными и болезненными последствиями для Румынии.

 

Пренебрегая всеми нормами международного права, логикой самой истории арбитраж принудил Румынию уступить хортистской Венгрии территорию площадью почти 43 ООО кв. км с населением около 2 600 ООО человек, большинство которого составляли румыны. Этот криминальный и циничный диктат, окрещенный теми, кто ему покровительствовал и извлек из него выгоды, вторым Венским «арбитражем», всего лишь освятил полное торжество тоталитарных режимов и их приспешников над европейской системой, установленной Версальским миром.

 

Эта ампутация независимой суверенной территории происходила всего лишь спустя два месяца после грубого ультиматума, предъявленного Румынии Кремлем, в силу которого Бессарабия, север Буковины и древний румынский край Герца были насильственно оккупированы армией СССР. (Край Герца — ныне Герцаевский район в Черновицкой области современной Украины. Согласно всеукраинской переписи населения 2001 года, свыше 91% этого района составляли румыны. Бессарабия, север Буковины — регионы ныне в составе Украины и Молдовы. Прим. Portalostranah.ru).

 

Покинутая традиционными союзниками, которые сами были не в состоянии защитить себя от натиска Оси, раздавленная нажимом двух тоталитарных режимов континента, год до этого пожимавших друг другу руки, заключив пакт, вошедший в историю под одиозным названием «Риббентропа-Молотова», подвергаемая наглым требованиям и трусливым нападкам Венгрии и Болгарии (последняя смогла урвать у Румынии юг Добруджи — 7 сентября 1940 г.), Румыния переживала один из самых драматических моментов своего существования: перед лицом угрозы расчленения и даже исчезновения как независимого и суверенного государства с карты и без того довольно взбудораженной Европы.

 

Как было возможно, чтобы за столь короткий период произошла такая огромная национальная катастрофа? Как случилось, что храбрый народ, привыкший давать отпор на своих рубежах любому агрессору, был предан и покинут с такой безотчетной невозмутимостью правителями, будучи вынужденным оставить под иностранной оккупацией прадедовские провинции и миллионы своих сынов?

 

Всего лишь за месяц до того, как Советы захватили территорию между Днестром и Прутом, безответственный надменный и трусливый король Кароль II заявлял в Кишиневе: «Я оградил страну огневым, железным и бетонным барьером, через который невозможно пройти». Всего через несколько дней после подписания Венского арбитража Кароль II тайком покидал страну, заклейменный позором всей нации, убегая от ответственности, оставляя за собой хаос, вражду, нескончаемые страдания и безнадежность. (В результате территориальный потерь Кароль II отрекся от престола в пользу своего малолетнего сына Михая. Прим. Portalostranah.ru)

 

Румыны дорого заплатили тогда, летом и осенью 1940 г., не только за некомпетентность политического класса и амбиции коррумпированного короля-мегаломана, но и за смелость, с которой они осуществили 1 Декабря 1918 г. свой многовековой идеал, идеал национального единства в соответствии со справедливостью истории и священными принципами соблюдения права каждого народа на свободное, достойное, самостоятельное существование. (В 1918 году румыны входящей в венгерскую часть Австро-Венгрии Трансильвании на своем съезде провозгласили о своем нежелании оставаться под будапештским управлением. После этого Румыния, ранее чуть было не капитулировавшая в ходе Первой мировой войны под ударами Германии и Австро-Венгрии, очень удачно воевавших на своем румынском фронте и захвативших даже Бухарест, но потерпевших поражение в общем в войне, быстро сориентировалась и оккупировала Трансильванию. Прим. Portalostranah.ru).

 

Еще с первых дней хортистской оккупации (в 1940-м) на румынское население уступленной Трансильвании обрушился вал жесточайшего террора, начиная с религиозных, культурных преследований и запрещения румынского языка, лишения имущества и экономического грабежа, депортаций и высылки румын и кончая арбитрарными арестами, различного рода пытками, линчеванием, индивидуальными преступлениями и массовой резней — как то было в Ипе, Трэзне, Мойсее и Сэрмаше.

 

Публицист Георге И. Ференци, один из честных и лояльных румынскому государству секлеров (венгров Трансильвании — Прим. Portalostranah.ru), который, испытывая отвращение к ревизионистской пропаганде Будапешта, посвятил все свои силы доброму сосуществованию между румынами и венграми, с горечью писал в вышедшей в то время брошюре, озаглавленной «Трансильвания, румынская земля!»: «Гордая земля Трансильвании превратилась в скорбную Голгофу, где происходят самые прискорбные события. Людей арестовывают сотнями, тысячами. Их избивают, ужасно мучают, стремительно происходят смертные казни и убийства. И все это потому, что у несчастных жертв была одна вина: они родились румынами».

 

В письме, адресованном руководителю румынского государства, Георге И. Ференци осведомлял с вполне оправданным чувством сострадания о мучениях трансильванских румын, высланных хортистскими властями: «На днях я был там, на вокзале Куртич (около Арада, на западе Румынии — прим. ред.), когда прибыли в Румынию 283 интеллектуала во главе с Его Преосвященством епископом Орадии д-ром Николае Поповичем, их держали подобно скоту в грязных вагонах, раздетыми, голодными и душевно истерзанными во имя тамошней цивилизации и культуры» (венгерской — прим. ред.).

 

Мальтон Дж. Лерер в своей работе «Трансильвания, румынская земля. Проблема Трансильвании глазами американца», подводя итоги совершенных хортистами зверств, отмечал, что за очень короткое время, всего лишь два месяца, сентябрь-октябрь 1940 г., более 900 румынских крестьян, рабочих и интеллектуалов были убиты без суда и следствия. «Хортистский режим хотел покончить раз и навсегда и исключительно оригинально с проблемой меньшинств, — писал автор. — Он просто-напросто упразднял меньшинства и таким образом радикально разрешал эту проблему. Часть румын была заключена в тюрьмы, часть — отправлена на фронт, другие были угнаны в Германию на принудительные работы и, наконец, многие были отправлены туда, откуда никто не возвращается».

 

Жестокости венгерских оккупантов еще раз показали, куда может привести ретроградная идеология, проникнутая ирредентизмом (от irredento — неосвобожденный, находящийся под чужим владычеством. Прим. Portalostranah.ru), шовинизмом, расизмом, ксенофобией, реваншизмом и абсолютным презрением ко всему что не соответствовало принципам венгерского господства в дунайском и карпатском бассейне, а именно, принципам насильственной денационализации и геноцида.

 

Ненависть венгерских фашистов распространялась в равной мере не только на румын, но и на евреев, сербов, словаков, цыган и на другие национальности, считавшиеся низшими (по нацистской модели), которые подвергались зверской «программе» этнической чистки. Навсегда осталось под знаком гнусности усердие властей венгерского государева которые поторопились осуществить, наряду с эсэсовцами палача Эйхмана, депортацию и истребление в нацистских концлагерях большей части еврейского населения в части Трансильвании, отторгнутой в силу Венского арбитраж именно, 180 000 человек. Лишь горстка евреев смогли спасти свою жизнь, тайно перейдя в Румынию, которая в то время представляла для несчастных жертв «окончательного решения» в Освенциме и Треблинке настоящий остров надежды.

 

Вскоре после того, как в силу Венского арбитража от страны была отторгнута часть прадедовской трансильванской земли, (румынский писатель) Николае Йорга, выдающийся ученый-патриот, погибший впоследствии от смертоносных пуль приспешников Берлина в Румынии, с негодованием клеймил зверские преступления венгерских фашистов над румынским населением: «Те, кто отдал Венгрии более миллиона румын думали, что несправедливый переход к государству, которое не имело в этой части Трансильвании мажоритарное (большинство) население, будет похож на обмен землей в христианском и цивилизованном мире.

 

Но еще раз было доказано, что большую ошибку делают дипломаты и политики, когда распоряжаются, не зная положения дел и людей, странами, которые зависят от их воли. Что произошло там, когда венгерская армия и администрация устанавливали свое господство на их глазах и даже без попытки приостановить, а даже с их благожелательного соизволения, выходит за рамки всякого воображения... Румынское государство будет делать то, что считает нужным. От нас будет лишь один совет: чтобы не упал с головы венгерского гражданина Румынии ни один волосок. Это самое ужасное возмездие, которое мы можем дать мучителям и убийцам».

 

Хотя Венгрия самовольно и подло ухватила значительную часть территории румынской Трансильвании, разгоряченные умы Будапешта не удовольствовались добычей, пожалованной фашистскими лидерами Берлина и Рима.

 

«Из поступившей самой различной информации, — уточнял в донесении, направленном из Рима в адрес Министерства иностранных дел Бухареста, румынский посол Рауль Босси, — вытекает, что, несмотря на окончательный характер, который правительства Оси хотели придал арбитражному приговору в Вене, венгерское правительство настойчиво продолжает, хотя возможно и более осмотрительно, ревизионистскую пропаганду».

 

Эта разнузданная пропаганда имела своей целью не только «узаконить» свершившийся акт в Бельведере 30 августа 1940 г. но и далее заставить фашистские государства, прежде всего нацистскую Германию согласиться с новым территориальным разделом в пользу хортистской Венгрии. «Нам нужны наши старые границы, — писал «адмирал без флота» М. Хорти (регент Венгрии) Адольфу Гитлеру в июне 1941 г., — не только по стратегическим причинам, но и потоми Дунай является единственным свободным путем Венгрии к морю и потому, что ключевым пунктом этого пути являются Железные Ворота». Экспансионистский аппетит Венгрии не знал пределов, фашистская организация «Скрещенные стрелы» не скрывала своего недовольства тем, что венгерские войска не продвигались к «воеводству Молдова или берегам Черного моря». Венгерская ревизионистская пропаганда после Венского арбитража ставила своей целью осуществить все более фантастические задачи, далеко выходящие даже за рубежи королевства Святого Штефана (древнее Венгерское королевство. Прим. Portalostranah.ru) и которые были созвучны лишь устремлениям национал-социализма обрести для Германии «жизненное пространство».

 

Преходящий характер Венского арбитража ярко высветился в то время, вопреки успехам на всех фронтах государств Оси, ревностным приспешником которых оказалась и хортистская Венгрия. Против него решительно высказывались не только румыны, но и видные личности политической и культурной жизни различных стран, которые не могли позволить себе оставаться ослепленными безрассудными и грубыми претензиями и требованиями тоталитарных проводников «нового порядка» в Европе.

 

«Вся английская печать, — сообщали дипломаты румынской миссии Лондоне, — публикует подробности о зверствах над румынами в Трансильвании». Печать Турции, Швейцарии, Швеции, США и даже некоторые газеты Италии выражали сожаление по поводу драмы румын на присоединенной Венгрией территории, выражали надежду, что румынский народ сможет преодолеть жестокое испытание, которому он был подвергнут, обретя духовную силу для выполнения исторической миссии в лучшие времена.

 

Британский премьер Уинстон Черчилль, выразив свое несогласие с Венским арбитражем, уточнял: «Мы не знаем никаких территориальных изменений, происходящих во время войны, кроме тех, которые и совершены с согласия и воли заинтересованных сторон», а лорд Галифакс, британский министр иностранных дел, ясно заявил в Палате лордов, что его правительство «не признает никаких «территориальных уступок, сделанных под нажимом, и особенно не признает Венский арбитраж».

 

Большой друг румын, английский историк Сетон Уотсон тоже разделял боль страны, растерзанной фашистским арбитражем: «Сегодняшний день, — сказал он тогда Лондонскому ралио, — можно считать страстным днем для румынского народа, одним из самых черных дней, которые пережила страна. Сегодня свершилось в Вене новое и чудовищное усечение границ Румынии в силу арбитража держав Оси».

 

В одном комментарии, опубликованном в газете Christian Science Monitor, американский внешнеполитический комментатор Р.Г. Маркхэм указывал, что Венгрия не имела никаких аргументов для того, чтобы выдавать себя «освободительницей», поскольку в силу Венского арбитража порабощены две трети населения присоединенной территории и лишь треть его составляли венгры.

 

Примеры подобного рода неисчислимы, последствия Венского арбитража могли быть ликвидированы лишь в контексте изменения соотношения сил в последней части второй мировой войны, благодаря непоколебимой борьбе румынского народа, его армии, которая сразу же после осуществления исторического акта 23 августа 1944 г. приступила к освобождению Трансильвании от венгерской оккупации.(23 августа 1944 г. военные по приказу юного короля Михая, взявшего на себя всю полноту власти, арестовали на приеме в королевском дворце Антонеску, а Румыния с этого времени провозгласила себя вышедшей из гитлеровской коалиции. Прим. Portalostranah.ru).

 

Годовщина Венского арбитража является для исторической будущности, для всего цивилизованного мира моментом, долженствующим напоминать о национальной трагедии, пережитой румынским народом в 1940 г., напоминать в перспективе времени о страданиях румын Трансильвании при хортистской оккупации и извлечением необходимых уроков, чтобы подобные ужасы больше не повторялись.

 

Спустя годы Венский арбитраж предупреждает об опасности, каковой является ирредентизм и ревизионизм, ксенофобия и антирумынизм, проявляемый выразителями венгерского шовинизма, которые отказываются смириться с неумолимым приговором истории и неоспоримой реальностью, что Трансильвания была, есть и вечно будет румынской землей.

 

Конфигурация сегодняшней Европы является результатом поворотных событий, происшедших на протяжении XX века, в то же время она имеет исторические корни, которые нельзя игнорировать. В отличие от периодов, последовавших за двумя мировыми войнами, когда отношения между государствами, возникшими на карте Европы, вылились в букву и дух мирных договоров, подписанных в Версале, Трианоне и Нейи, и Парижской мирной конференции 1947 г., сегодня наш старый континент переживает глубокий обновляющий процесс. Крах тоталитаризма и усилия, предпринятые для устранения раскола Европы, воссоединение Германии, появление новых независимых государств в Восточной и Центральной Европе, новые принципы, которыми руководствуются в процессе европейской и евротлантической интеграции, придают новые масштабы отношениям между странами, которые до недавнего времени жили под спектром конфронтации, угроз и исторических ущемлений.

 

Европа ищет новые структуры и новые формы диалога и сотрудничества, которые бы пресекли или предотвратили и разрядили возможные источники конфликта между государствами. В такой Европе не должны больше происходить грубые акты проявления силы и устрашения, как то было летом и осенью 1940 г., это только отравит устанавливающийся на континенте климат. Не следует повторять мрачные ошибки времен, когда царили ненависть, недоверие, стремление к реваншу. Проблема румыно-венгерских отношений имеет огромное значение для мира и безопасности на востоке Европы и всего континента. Необходимо установление отношений добрососедства, основанных на общепринятых в Европе и во всем мире стандартах, необходимо преодолеть пережитки прошлого, наложившие отпечаток на процесс искоренения мрачного наследия в румыно-венгерских отношениях.

 

В своем замечательном эссе, написанном в 1932 г., (румынский писатель) Николае Йорга твердо высказывается против вражды между нациями: румынами и венграми, продемонстрировав, что возникновение конфликтов между ними не надо искать в далеких временах и что они не вечны и не неразрешимы. «Отрезвиться от вчерашней озлобленности является для этих двух наций, которые в интересах всего мира не должны истреблять друг друга, не только долгом человечности, но и долгом самосохранения».

 

В этой перспективе тем более красноречива и достойна одобрения инициатива (тогдашнего) президента Румынии Иона Илиеску, который, воскрешая болезненный момент Венского арбитража на национальном симпозиуме, проходившем в Бухаресте, по случаю 55-летия трагического события, обратился к Венгрии с призывом к историческому примирению. Приведя в пример историческое франко-германское примирение после второй мировой войны, президент Румынии рекомендовал политикам, и не только им, преодолеть злопамятность прошлого, не забывая пережитые трагедии, но не абсолютизируя и постоянно перенося их в настоящее под знаком вендетты и нетерпимости». (Цитата по материалу «1940. Венский арбитраж. Вызов, брошенный истории», подписанному «департамент общественных связей правительства Румынии», из журнала «Румынская панорама», выходившего на английском, французском, немецком, русском и испанском языках в Бухаресте -№ 8-9 за 1995 год — издание на русском языке).

 

О венгерском взгляде на межвоенный период и Венгрию во Второй мировой войне см. на следующей странице.