История Словакии: Как составляли историю народа, не имевшего государства

Карта Словакии на карте Европы по состоянию на март 2008 года.

Наряду с Литвой, Польшей, Украиной, Эстонией, Венгрией и Белоруссией, Словакия претендует на то, что на ее территории находится географический центр Европы, а именно в селе Крагуле (Krahule), расположенном около города Кремница, в центральной Словакии.

Развернуть текст

ПРОЧИТАНО В

Краткая хронология истории Словакии

 

Из публикации «Словакия» (Издание Министерства иностранных дел Словакии, 1993 г.):

«V век. Славянские племена, от которых словаки ведут свое происхождение, начали селиться в области, где ныне располагается Словакия.

 

632-658 гг. Возникла первая независимая государственная организация западных славян

— Империя Само (Samo). Она была создана в качестве защиты славян от угрозы, исходящей от кочевников-гуннов.

 

833 г. Была основана Великая Моравия, когда моравский князь Моймир I (Mojmir) присоединил к свои владениям княжество Нитра, управлявшееся до того князем Прибиной (Pribina). Великая Моравская империя включала земли современной Словакии, Моравии, Богемии, Силезии и части Венгрии и Австрии. Государственное образование Великая Моравия является одной из самых важных культурных, исторических и политических вех в словацкой истории.

 

863 г. Византийские братья Константин и Мефодий возглавляли миссию в Великую Моравию по приглашению ее князя Ростислава (Rastislav). Константин и Мефодий придумали старейший славянский алфавит — глаголицу (Hlaholithic), а также перевели на старославянский и кодифицировали богослужебные книги.

 

907 г. Развал Великой Моравии в результате вторжения гуннов, давления империи франков и спорах о престолонаследии последних представителей Моймировой династии.

 

Конец IX и X век. Вторжение гуннов в Карпатский бассейн. При этом гунны постепенно обучились у славян их ремеслам, а также частично переняли организацию государственного устройства.

 

XI век. Король Иштван из династии Арпадов основал Венгерское королевство, и почти 1000 лет Словакия была его частью.

 

1476 г. Венгерский король Матьяш Корвин основал в Братиславе Истрополитанскую академию (Istropolitana), первый университет на территории нынешней Словакии.

 

1531 −1783 гг. После битвы при Мохаче в 1526 году Османская империя оккупировала большую часть территории бывшего Венгерского королевства. Братислава стала столицей неоккупированной части Венгрии (вошедшей в состав Габсбургской монархии). В Братиславе проводились заседания провинциального парламента и проходили коронации короной Венгерского королевства в составе Австро-Венгрии.

 

Вторая половина XVIII века. В результате либеральных реформ императрицы Марии Терезии и ее сына Иосифа II стало возможным возникновение движение словацкого национального возрождения.

 

1843 г. Людовит Штур (Ludovit Stur), (словацкий поэт и общественный деятель, депутат парламента Королевства Венгрии, Прим. Portalostranah.ru), кодифицировал литературный словацкий язык.

 

1848-1849 гг. Разработка представителями словацкого народа своей политической и конституционной программы. Посредством этой программы словаки впервые в новой европейской истории смогли создать структуры независимого государства. Словацкий национальный совет стал представителем словаков, и его члены продолжили борьбу за автономию Словакии в рамках Венгерского королевства.

 

1861 г. Был опубликован «Меморандум словацкой нации». (Содержал требование выделения из Венгерского королевства и создания Словацкого государства в составе Австро-Венгерской монархии. Прим. Portalostranah.ru).

 

28 октября 1918 года. После распада Австро-Венгерской монархии возникло (единое государство родственных западнославянских народов — чехов и словаков. Прим. Portalostranah.ru) — Чехословацкая Республика.

 

14 марта 1939 года. Декларация о провозглашении независимой Словацкой Республики, которую Гитлер принудил стать марионеточным государством при верховенстве нацистской Германии. (Словацкая Республика 1939 года возникла после оккупации Чехии гитлеровскими войсками и ликвидации в результате этого Чехословакии. Прим. Portalostranah.ru).

 

29 августа 1944 года. Началось Словацкое национальное восстание, вооруженное восстание против немецких нацистов.

 

1945 г. Восстановление Чехословацкой республики с довоенными границами, за исключением ее восточной части (Закарпатской Украины), которая отошла к СССР.

 

25 февраля 1948 года. Коммунистический переворот, в результате которого был установлен диктаторский тоталитарный правящий режим, полностью зависимый от СССР.

 

21 августа 1968 года. Период политической и культурной либерализации «Пражская Весна» заканчивается вторжением в Чехословакию войск (просоветского) Варшавского договора. Это вторжение подавляет борьбу за реформирование социализма, осуществлявшуюся под руководством (словака по национальности и главы Компартии Чехословакии. Прим. Portalostranah.ru) Александра Дубчека. Происходит восстановление тоталитарного режима, существовавшего до начала «Пражской Весны».

 

1970-1980 гг. Оппозиция коммунистическому режиму формируется и в Словакии. Эта оппозиция включает в себя две основные силы — оппозицию внутри Католической церкви и в кругах интеллигенции (экологов, художников и ученых).

 

17 ноября 1989 г. Начало революционных событий, которые привели к гибели тоталитарного режима и восстановлению демократии в Чехословакии.

 

Июль 1992 г. Словацкий национальный совет провозгласил суверенитет Словацкой Республики.

 

3 сентября 1992 года. Словацкая конституция была принята и подписана.

 

1 января 1993 года. Провозглашение независимой и суверенной Словацкой Республики, возникшей после разделения Чехословакии.

 

19 января 1993 года. Словакия стала членом Организации Объединенных Наций.

 

30 июня 1993 года. Словакия стала членом Совета Европы. (Спустя одиннадцать лет Словакия была принята в состав НАТО и Европейского Союза, оба эти события произошли в 2004 году). Евро стало национальной валютой Словакии в 2009 году. Прим. Portalostranah.ru)».

 

Публикация «Словакия» (Издание Министерства иностранных дел Словакии, 1993 г.). Перевод с английского и Прим. Portalostranah.ru

Из книги «История Словакии», составленной в 2000 году сотрудниками Института истории словацкой Академии наук (Тогда же опубликовано в Братиславе, есть перевод на русский язык 2003 г.):

«Основополагающие проблемы словацкой истории и историографии»

«Историческое развитие Словакии всегда было обусловлено, помимо прочего, двумя главными обстоятельствами, которые научной историографии и исторической публицистике приходилось учитывать в прошлом и настоящем.

Первым было отсутствие самостоятельного (т. е. собственного) национального государства. Словацкий народ почти во все время своего существования развивался в рамках многонационального венгерского государства. (Всегда вместе с венграми, которые, в отличие от словаков, не являлись славянами. Вместе с венграми, за исключением древнего периода Великой Моравии и недавнего, в составе Чехословакии. Оба названных периода не превышали нескольких десятилетий. Также в 1939-1944 гг. существовало независимое госудаство Словакии под протекторатом нацистской Германии, о чем мы уже упоминали. Прим. Portalostranah.ru).

Этот факт исключал возможность разрабатывать концепцию словацкой истории в общепринятом историографическом плане, т. е. прослеживать национальную эволюцию в естественных рамках собственной государственности.

Следовательно, первоочередным для словацкой истории является вопрос, что подразумевается под историей народа, который находился в одном государстве вместе с другими народами, точнее сказать, это проблема истории Словакии в контексте истории Венгрии.

Вторая принципиальная проблема связана с тем обстоятельством, что с древнейших времен Словакия вследствие своего географического положения находилась на стыке двух различных, нередко полярных миров. Поиски места Словакии между Востоком и Западом являются в общей исторической перспективе проблемой геополитической; иными словами, это проблема истории Словакии в центрально-европейском контексте...

I. История Словакии в контексте истории Венгрии

Словацкая историография с первых своих шагов (конец XIX ­- начало XX веков) напряженно размышляла над концепцией словацкой истории. Причем ее разработка, что важно отметить, рассматривалась не как чисто академическая задача, а как насущный компонент словацких национально-освободительных устремлений. Поставленную задачу словацкая историография в принципе решала двояким способом. С известной долей упрощения он сводится к дилемме: Словацкая история как история народа без государства и помимо государства или История Словакии как история территории со специфическим и своего рода автономным положением, на которой развивался словацкий народ.

Уже в самом начале историографических опытов сформировались два принципиальных подхода, — из них словацкая философия истории станет исходить, их будет развивать, комбинировать, но от них в сущности никогда не отойдет.

Главным сторонником и проводником первой концепции был непрофессиональный историк, основоположник современной историографии, католический священник Франтишек Витязослав Сасинек (1830-1914). В основу оригинальной, самодовлеющей (отличающейся от других) словацкой истории Сасинека был положен территориальный принцип. Земли, на которых словаки и их пращуры жили с незапамятных времен, изначально составляли гомогенное автономное целое. В IX веке это была Великоморавская держава (восточная, словацкая часть которой располагалась на землях современной Словакии).

Однако для Сасинека было очевидно, что обращение к Великой Моравии как единственной отправной точке словацкой истории в большой мере является проблематичным: ее существование было слишком кратким (примерно около полувека), и в этническом смысле она не была государством словаков. Словацкая народность возникла из великоморавского этноса лишь в процессе последующего развития. Поэтому Сасинек рассматривал Великую Моравию скорее как особое государственно-политическое образование, которое послужило истоком словацкой истории. Особого рода территориальная автономия, в рамках которой впоследствии развивался словацкий народ, по мнению Сасинека, продолжилась и в средневековье. После включения в Венгерское государство территория Словакии стала удельным княжеством с собственным князем, а стало быть, и с определенной самостоятельностью.

Хотя институт удельного княжества в Венгрии (как и повсюду в Западной Европе) относился к окраинным землям государства и не носил характера автономности определенной территории в этническом смысле, Сасинек в связи с историческим развитием Словакии считал и расценивал его как самостоятельное (в этническом и политическом плане) словацкое княжество. В его глазах словацкое удельное княжество было носителем словацких государственно-правовых принципов в рамках средневековой Венгрии. (Об этом прежде всего свидетельствует его «История венгерского королевства» Банска Быстрица, 1870).

Самобытное и автономное развитие Словакии, основанное на территориальном принципе, по мнению Сасинека, достигло своей кульминации в период раздробленности Венгерского королевства в XTV веке. В период войн и суверенного могущества олигархических родов венгерской аристократии, враждебно настроенной против центральной королевской власти, по всей Венгрии образуются домены (владения) магнатов, которые стремятся к возможно большей автономии и независимости от центральной королевской власти.

Одной из таких территорий являлась и «держава» Матуша Чака, которая большей частью располагалась на территории современной Словакии. Матуш Чак проводил самостоятельную внешнюю политику, вел себя как независимый властелин (правитель), чеканил собственную монету. Сасинек рассматривал Матуша не в ряду аналогичных явлений в общевенгерском контексте его эпохи, а подчеркивая словацкое происхождение и образ мыслей самого Матуша Чака, считал существование этого владения исключительно словацким феноменом, подтверждающим опять-таки традицию словацкой суверенности (о чем говорит его «Краткая история Венгрии» Турчанский Св. Мартин, 1912).

Равным образом и действия гуситских войск, и особенно чешского военачальника гуситов Яна Искру (Jan Jiskra) из Брандиса в XV веке, который боролся против новоизбранного венгерского короля за интересы законного малолетнего наследника трона и при этом вооруженным путем завладел значительной частью словацкой территории, Сасинек истолковывал как восстановление политической самостоятельности Словакии.

Несмотря на то, что Сасинек написал далеко не всю историю Словакии, ограничившись эпохой средневековья, его концепция самобытной словацкой истории и без того очевидна: она опирается на два краеугольных камня — принцип территориальный и национальный (существование самостоятельного народа на исконной собственной земле проживания) и принцип двоякой преемственности — словацкий народ с незапамятных времен жил на своей территории и сохранил сознание, непрерывность и традицию великоморавской государственности. При всем том, однако, Ф.В.Сасинек сознает и однозначно включает словацкую историю в территориальный и политический контекст истории Венгрии.

Вторую концепцию самобытного исторического развития словаков представил Юлиус Ботто (1849-1928), по профессии адвокат. Ю.Ботто демонстрирует иное понимание словацкой истории. Главным исходным моментом для него служит великоморавский период, который он считает основополагающей вехой словацкой истории. Однако для Ботто словацкая история является почти исключительно историей словаков, словацкого народа. Характерно в этом смысле и название его главного труда («Словаки. Развитие их национального возрождения». Турчанский Св. Мартин, 1906). Подобное понимание словацкой истории — с упором на явления национальной жизни — требует акцентирования других событий и фактов, чем те, которые выдвигал Сасинек. Проследить и уяснить концепцию Ботто помогает то обстоятельство, что он довел описание истории Словакии до середины XIX в. Периоду удельного княжества он, в отличие от Сасинека, не придавал значения важного этапа словацкой истории.

В эпохе между падением Великой Моравии (IX в.) и национальным возрождением (конец XVIII в.) его внимание привлекло только вторжение гуситских (чешских) войск в Венгрию и в Словакию (XV в.). Сравнительно проходной факт, косвенно относящийся к словацкой истории, Ботто особо выделил для того, чтобы продемонстрировать первые признаки пробуждающегося национального самосознания и этнической принадлежности словаков: пребывание представителей родственного, близкого по языку народа на территории Словакии, по мнению Ботто, но и на самом деле, оживило и поддержало употребление словакизованного чешского языка в рамках словацкой (особенно городской) общины.

Если для Сасинека пребывание чешских гуситских войск являлось фактом прежде всего политического характера (оно способствовало восстановлению самостоятельности Словакии), то для Ботто это был факт заведомо культурного или культурно-политического значения: он стимулировал процесс становления национального самосознания. Следующим важным моментом, согласно пониманию словацкой истории Ботто, стало национальное возрождение (с конца XVIII в.) и весь последующий период словацкой истории. Содержание этого периода он видел в усилиях словацкого народа (нации) и представителей словацкой интеллигенции достичь повышения статуса словацкого языка, формирования национального сознания, подъема культуры. В середине XIX в. все это вылилось в попытки добиться определенного автономного государственно-правового положения Словакии в рамках Австро-Венгрии.

В отличие от Сасинека, представленная Ботто концепция самобытности словацкой истории зиждится на двух других основаниях: на принципе национального отличия и специфики национального развития (причем государственный и территориальный момент не подчеркивается) и на принципе прерывности. Там, где Ботто не находит свидетельств национального движения, национального сознания, проявлений национальной жизни, он рассказывает об истории Словакии очень коротко или совершенно обходит целые отрезки истории.

Для выработки концепции и выявления смысла словацкой истории большое значение имеет программное выступление выдающегося словацкого историка Даниала Рапанта (1896–1988) «Чехословацкая история» (в книге «С древности до наших дней». Прага, 1930, с. 531–566). Несмотря на то, что это было выступление в полемике, по конкретному поводу, его значение для словацкой историографии трудно переоценить, хотя до сих пор ему не уделялось достаточного внимания.

Это было время, когда после возникновения общего государства чехов и словаков шли поиски оптимального варианта — концепции истории обоих народов. В противоположность взглядам тех, кто старался провести антиисторическую концепцию единой чехословацкой истории, т. е. сблизить и рассматривать словацкую и чешскую историю под одинаковым углом зрения, выделяя в прошлом то, что их объединяло, Д.Рапант представил концепцию, соответствующую логике истории. Согласно этой концепции, сопряжение словацкой (а значит, в том числе части венгерской) и чешской истории неорганично и неисторично. У словаков и чехов в прошлом разные судьбы, при работе над словацкой историей необходимо исходить из национального принципа. Хотя акцент делался на национальном принципе, в интерпретации Рапанта за ним присутствовал не высказанный и другой принцип: кровная связь Словакии и словацкой истории с историей Венгрии.

Таким образом, в концепции Рапанта подспудно выражен синтез двух предыдущих, кажущихся противоположными концепций. С одной стороны, можно исследовать развитие словацкого народа на территории его исконного проживания. Эта территория одновременно является органической составной частью Венгерского королевства, а не только неким специфическим автономным, оторванным от остальной территории государства субъектом (как это понимается Ф.В.Сасинеком). С другой стороны, исследование национального развития увязано с иными явлениями и событиями, и тем самым национальная история не вырвана из естественного венгерского контекста (как это получается у Ботто). Итак, концепция словацкой истории, опирающаяся на идеи Д.Рапанта, позволяет исключить односторонности концепций Ф.В.Сасинека и Ю.Ботто, аннулирует воображаемую дилемму «История Словакии или Словацкая история» и дает возможность рассматривать словацкий исторический процесс в обоих измерениях, во всей его широте и дифференцированности. Словацкая историография в своих исследованиях постепенно и не без труда пришла к этому после второй мировой войны и стремится воплотить эту концепцию в современный период.

2. История Словакии в центрально-европейском контексте: Словацкая история как геополитическая проблема

Однако «Словацкая история», или «История Словакии», заключает в себе и принципиальную проблему историко-геополитического характера, которая в последнее время всплывает в прямой форме или в подтексте не только в словацкой историографии, но главным образом в публицистике. И эту проблему в упрощенном виде можно сформулировать как дилемму: Словакия и ее история по своему историческому и культурному развитию однозначно является органической составной частью западной (латинской) цивилизации, или же она представляет собой некое специфически сформированное образование, в котором органично сочетаются черты восточной и западной цивилизации.

Соответственно вторая часть дилеммы рождает феноменальное представление, что Словакия — это именно та страна и тот культурный ареал, который является мостом между Востоком и Западом. Вывод о безусловной принадлежности Словакии к западноевропейской цивилизации зиждется на казалось бы очевидных и неопровержимых фактах: письменность и культура Словакии вплоть до начала национального возрождения была латинской, в конфессиональном отношении преобладающая часть населения по составу вполне соотносится с остальной Западной Европой, общий характер культуры, обычаи, система школьного образования аналогичны западному окружению и главное — сама принадлежность Словакии к государствам, которые по своей природе относятся к категории западных стран.

Представление о Словакии как о мосте или точке пересечения цивилизаций — именно потому, что оно не столь очевидно и не бесспорно, — исходит прежде всего из двух основных предпосылок. Первый аргумент носит чисто географический характер, который к тому же не подлежит сомнению и согласно которому как раз в Словакии находится географический центр Европы. При всей проблематичности этой аргументации ее смысл прозрачен: она наводит на мысль об исключительной роли Словакии как географического (или геополитического) пространства с особой и в некотором роде уникальной миссией в европейском мире.

Той же идеей исключительности положения Словакии пронизана и вторая, как будто бы гораздо более убедительно и реально обоснованная аргументация исторического плана. Она исходит из исторического факта — существования Великоморавской державы и миссии Кирилла и Мефодия, просветительская деятельность которых преобразуется в идеологизирующую национальную традицию, без труда приобретающую символический характер. Значение этой традиции в наши дни определяется тремя аспектами.

В чисто политическом смысле деятельность Кирилла и Мефодия связана с существованием первого словацкого государственного образования. В культурно-политическом плане самым главным в их наследии является тот факт, что их деятельность, хотя и возникла на восточной (византийской) почве, тем не менее, сумела приспособиться к Западу: символом этого приспособления является византийский монах Мефодий, ставший архиепископом римской церковной паннонско-моравской провинции. В культурном отношении наследие Константина и Мефодия становится ярко выраженным свидетельством сим¬биоза восточных и западных элементов, что проявилось в религиозном обряде, в литературе, искусстве и архитектуре.

Однако... роль миссии Кирилла и Мефодия нельзя переоценивать и делать из нее далеко идущие выводы и умозаключения. Суть кирилло-мефодиевской традиции включает...ее адаптацию к западным нормам и обычаям. Эта адаптация была настолько основательной, что нисколько не нарушила принадлежность Словакии к латинской церкви и культуре, но с другой стороны, позволила ей воспринять и усвоить лучшее из восточной культуре,

Синкретизирующая (объединяющая) роль Кирилло-Мефодиевской миссии, призванной соединить Восток с Западом (если предположить, что у нее былотакое намерение), явно не удалась, так как не соответствовала представлениям Запада, причем не только франкского клира, но и папской курии. Об этом неопровержимо свидетельствует общеизвестный, но не всегда достаточно акцентируемый факт: после смерти Мефодия папа запретил дальнейшую деятельность миссии...

Важно учитывать принцип геополитической принадлежности Словакии к более широкому и исторически более многозначному восточному региону Центральной Европы. Ведь не только Словакия находится в таком исключительном географическом положении, но и Центральная Европа, или восточный регион Центральной Европы в целом, куда входит и Словакия, является тем пространством, на котором протекал процесс синкретизации (объединения)... Центральная Европа является не географическим понятием, в значении «средняя часть, центр» (она становится культурно-геополитическим понятием скорее в значении самобытности. Это пространство, — куда естественной составляющей входит и Словакия, — как органичный геополитический регион начинает заявлять о себе в зрелом средневековье. До этого здесь доминировало разъединение, причем разъединенность в значительной мере была обусловлена и географическими факторами. Дунай в своем среднем течении являлся не только связующим звеном между юго-востоком и западом, но в те времена, в античную и раннесредневековую эпохи, он служил главным образом границей, разделяющей два мира: в эпоху Древнего Рима он отделял друг от друга развитую античную цивилизацию от варварских племен севернее Дуная, а на пороге средневековья — мир вторгающихся номадских кочевых племен (гуннов, аваров) от оседлого славянского мира. Но и тогда не существовало абсолютной изолированности: как в древнеримскую, так и в раннесредневековую эпоху неизбежно начинает происходить взаимопроникновение, взаимовлияние обоих миров.

Процесс обоюдной приспособляемости между римлянами и германцами, между славянами и аварами совершался гораздо интенсивнее, глубже, органичнее, чем подобные процессы в другой среде. С возникновением сравнительно больших и стабильных государственных образований (Великая Моравия, Венгерское государство) угасает и это относительное противостояние, и характерной особенностью этого региона становится стабильное проживание друг подле друга многих народов, культур, впоследствии — конфессий с крепнущей тенденцией к взаимному сосуществованию. Формируется наднациональное венгерское государство, продолжением которого является и Габсбургская монархия как многонациональное государство в отличие от государственных образований на востоке и на западе, строившихся на ярко выраженном этническом объединительном принципе.

На пороге Нового времени в этом регионе произошли две принципиальных трансформации, каждая из которых по-своему укрепила его органическую целостность, и обе придали культурно-историческому развитию более или менее единый характер. Первая связана с возникновением Габсбургской монархии: значительная часть Центральной Европы (ее восточный регион как целое) стала составляющей одного и того же государственного образования. Совместное проживание многих центрально-европейских народов с народами Балканского полуострова (Хорватия, часть Сербии) и восточной Европы (Галиция, Волынь) на протяжении четырех веков существования Габсбургской монархии не только создавало предпосылки для политического и культурного развития в одном направлении, но и придавало входящим в этот государственный конгломерат землям несомненные признаки региона, расположенного на стыке двух европейских миров. Специфичность местоположения восточной части Центральной Европы особенно ощутимо проявилась накануне Нового времени. Восточной части Центральной Европы с начала XVI в. до начала XVIII в. угрожала опасность турецкой экспансии, которая затронула самые основы территории и цивилизации Центральной Европы. Турецкая угроза способствовала интеграционным стремлениям и тенденциям Центральной Европы, которая как целое в меньшей (Польша, Чехия) или большей степени (Венгрия и в ее рамках Словакия) действительно испытала ее на себе. Центральная Европа (в данном случае прежде всего Словакия) в этом процессе вновь сыграла свою традиционную роль межкультурного пространства, на котором не только совершались междоусобные военные действия и битвы, но где приходили в соприкосновение два мира — Словакия выступала в этой роли особенно интенсивно по сравнению с остальными частями центрально-европейского региона. Но благодаря тому, что на ее территорию временно переместились все важнейшие венгерские институты, она одновременно сохранила преемственность политического и культурного развития.

Двоякая роль Словакии в данную эпоху и в данном процессе является типично центрально-европейским феноменом как с геополитической точки зрения (соприкосновение двух миров), так и с культурно-исторической (сохранение собственной идентичности). Подобные задачи решали и Венгрия, и Австрия, север Балкан (Хорватия) и Польша. (Характерно, что Вену в 1683 г. вызволил из турецкой осады польский король Ян Собеский).

Турецкая опасность на время как бы сузила рамки Центральной Европы, вычтя из нее восточную часть. Последующий важный процесс, Реформация, реинтегрировал восточную часть Центральной Европы вместе со Словакией в более широкий геополитический регион. Центральная Европа как более или менее гомогенное целое решала проблему Реформации в сущности снова единообразно и по-своему. Ведь в остальных частях Европы судьбы Реформации складывались весьма драматично и, почти как правило, решались однозначно: Реформация или полностью побеждала, или была подавлена. В Центральной Европе, напротив, после длительного периода борьбы установился определенный модус вивенди, который сделал возможным сосуществование двух вероисповеданий — католического и протестантского, продолжающееся до наших дней и ставшее характерной особенностью центрально-европейской религиозной жизни. Принцип культурного и религиозного сосуществования, восходящий к древней центрально-европейской традиции, победил и на этот раз.

Между прочим, примером этой терпимости может служить история анабаптистов (перекрещенцев), радикальной секты Реформации: вынужденные уйти из немецких областей, а впоследствии и из Моравии, они нашли прибежище в юго-западной Словакии. Здесь они были снова обращены в католичество только в конце XVII- начале XVIII вв. Тем самым небольшая область Центральной Европы, пусть и на короткое время, доказала возможность совместимости нескольких конфессий.

На востоке Европы опыт религиозного сосуществования проявился и в еще одном конфликте. Православное население в польско-литовском государстве согласилось пойти на унию (объединение) с Римом в 1596 г. в Брест-Литовске, а православные на территории Габсбургской монархии сделали это на сейме 1649 г. в Ужгороде. Суть унии заключалась в том, что бывшие православные признавали папу главой церкви, и за это им было разрешено по-прежнему совершать богослужение по восточному обряду на церковнославянском языке. Разделение церкви на православную (ортодоксную, традиционную) и греко-католическую (униатскую, новую) привело к созданию новой церковно-административной и правовой базы в польских и габсбургских — восточных — областях, отличавшейся в принципе взаимным уважением обеих церквей и обрядов...

Просвещенный абсолютизм Габсбургов своим новым мышлением и упором на просвещение и образованность, которые он в интересах дальнейшего подъема и процветание государства считал необходимым предоставить и более широким слоям, открыл дорогу повышению национального самосознания, дал толчок процессу национального возрождения и культурной эмансипации. В результате у отдельных народов Габсбургской монархии в XIX в. происходит поворот к собственной национальной культуре, ее возрождение и развитие. Процесс национального возрождения в Центрально-Восточной Европе не отличается какими-либо особыми, специфическими чертами по сравнению с другими областями Европы, однако его оформление в определенном смысле все-таки специфично, характерно для всех «малых» стран и народов этого региона. «Малые» народы Центральной Европы (за исключением Польши) пришли к требованию (восстановления) собственной государственности сравнительно поздно и как бы кружным путем. Подобное движение у отдельных народов Центральной Европы происходило по-разному. Чехи подошли к идее собственной государственности через теорию австрославизма, т. е. через принцип определенной политической самостоятельности в рамках многонациональной (австрийской) монархии; венгры в XIX в. довели дело до дуализма Австро-Венгрии, возникшей на месте единой централизованной Габсбургской австрийской монархии; в Словакии родилось требование создания относительно автономного национального языкового и культурного анклава в рамках Венгрии.

Таким образом, в Словакии проходил один из важнейших исторических процессов нового времени, в соответствии с подобными процессами в остальных частях центрально-европейского региона. Эти процессы государственно-правового обособления достигли кульминации в 1918 г. после распада Австро-Венгрии, т. е. примерно на полстолетия позже, чем при возникновении национальных государств в остальной Европе. Центральная Европа приблизилась к стандартному типу государственно-правового устройства. Потому лишь «приблизилась», что модель национального государства не была реализована полностью: возникали и многонациональные государства — Чехословакия, Югославия. Поскольку и в наши дни здесь появляются самостоятельные государства и деление многонациональных государств происходит последовательно на основе национального принципа, то это явление следует считать запоздалой реализацией стремлений, которые в этом геополитическом пространстве начали проявляться у центрально-европейских народов еще в XIX веке.

С конца 30-х годов специфичность исторического и культурного развития в восточной части Центральной Европы, а в ее рамках и Словакии, вследствие драматических событий оказалась под серьезной угрозой. Война и последовавший затем политико-силовой диктат Советского Союза, образование СЭВ (в экономике) и Варшавского договора (в военно-стратегическом плане), тесно связавшие этот регион с Восточной и Юго-Восточной Европой, подрывали основы Центрально-Восточной Европы, которая как бы катилась к своему закату и отмиранию. И если в наши дни, спустя полвека, можно говорить о воскрешении духа Центрально-Восточной Европы, то он проявляется уже в гораздо меньшей мере (попытки создания группировки центрально-европейских государств в Вишеградской четверке и другие центрально-европейские инициативы), растворяясь скорее в идее паневропеизма (т.е. идее большой Единой Европы)», — пишет словацкое издание «История Словакии», составленная в 2000 году сотрудниками Института истории словацкой Академии наук (Тогда же опубликовано в Братиславе, есть перевод на русский язык 2003 г.).

Обложка русского и английского изданий цитируемой здесь книги «История Словакии» («A concise history of Slovakia») составленной в 2000 году сотрудниками Института истории словацкой Академии наук — Historicky Ustav SAV и изданной тогда же на английском языке словацким издательством Studia Historica Slovaca. Zv. 21 (Перевод на русский язык 2003 года был выпущен по инициативе и при содействии посольства Словацкой Республики в Москве.

Развернуть текст

Этот обзор составлен Portalostranah.ru по следующим основным публикациям: книге «История Словакии» («A concise history of Slovakia»), англ. яз. (редактор: Mannová Elena; авторы: Lukačka Ján, Steinhübel Ján, Brezováková Blanka, Dvořáková Daniela, Mrva Ivan, Daniel David Paul, Kowalská Eva, Mannová Elena, Holec Roman, Lipták Ľubomír, Avenarius Alexander), составленной в 2000 году сотрудниками Института истории словацкой Академии наук — Historicky Ustav SAV и изданной тогда же словацким издательством Studia Historica Slovaca. Zv. 21 (есть перевод на русский язык 2003 г., выпущенный по инициативе и при содействии посольства Словацкой Республики в Москве); книге «Словакия» (выпущено в 1993 году Министерством иностранных дел Словакии), англ.яз.; др. материалам.