Франция и море: «Французское море», или море в восприятии французского государства и нации

Статья об отношении французов к морю сопровождалась в «Label France» этим известным портретом бретонца Жака Картье, о котором в издании было сказано:

«Первооткрыватель канадских берегов, присоединивший их к королевству Франциска I (т.е. Франции) в 1534 году».

Картье по заданию короля исследовал в ходе нескольких экспедиций пути в Северную Америку.

Развернуть текст

«Как только речь заходит о Франции и море, чаще всего говорят об омывающих французские берега Северном и Средиземном морях, Ламанше и Атлантическом океане. Тем не менее, несмотря на все морские богатства, которыми обладает Франция, ее отношения с бескрайними водными просторами гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. И их золотой век, может быть, еще не наступил.

Прежде всего, гораздо правильнее будет сказать, что у Франции не четыре, а два морских фасада, — один океанский, а другой — средиземноморский, что также характеризует и Испанию.

Между двумя этими гигантскими водными бассейнами, столь непохожими друг на друга, находится «французский перешеек», если воспользоваться выражением (известного французского историка, недавно скончавшегося) Фернана Броделя. Но такое географическое положение совершенно не обязательно приводит к усиленному проявлению деятельности, связанной с морем.

Так, в XVII веке через этот «перешеек» осуществлялись скорее сухопутные связи: движение по знаменитому «каналу двух морей», или иначе Южному каналу, связавшему Средиземное море с Атлантикой через долину Гаронны, вопреки всем ожиданиям никогда не было оживленным. (Южный канал часть канальной системы, связавшей через территорию континентальной Франции порт Бордо на Атлантическом океане с портом Сет на Средиземном море. Построен при Людовике XIV в XVII веке. Прим. Portalostranah.ru).

Недостаточно сказать, что та или иная страна омывается морем, или морями, чтобы под этим подразумевалась ее призвание как морской державы.

Так, например, Ирландия является островом, расположенным на перекрестке всех трансатлантических путей, однако ирландского флота не существует и не существовало на протяжении многих веков, поскольку англичане в оба глаза следили за тем, чтобы их приоритет по отношению к стране, ставшей их первой колонией, оставался бесспорным. Великобритания также расположена на острове, но мощь британского флота началась с главного законодательного акта в этой области — «Акта о навигации», изданного Кромвелем в 1651 г. и обязывавшего любого торговца, экспортировавшего британские товары (например, шерсть), везти их на британских же кораблях, которые еще предстояло построить, а не на голландских, что было гораздо дешевле ввиду их большого количества.

Необходимость защиты с суши

Можно привести другие примеры, доказывающие, что мореходство той или иной страны, хоть и связано, конечно, с ее географическим положением, но в первую очередь зависит от ее исторических условий, в том числе с необходимостью защищаться от сухопутных врагов, которые в истории Франции, например, сыграли определяющую роль.

Расположение Франции в этом смысле коренным образом отличается от Великобритании, которая со времен Вильгельма Завоевателя (1066) не знала иностранных вторжений.

Тем не менее, на протяжении веков англичане не отказывались от их притязаний по другую сторону Ламанша: они долго удерживали Кале, Нормандию и Аквитанию и оставили эти территории только по окончании Столетней войны (XIV и XV вв.), навсегда удержав Нормандские острова, гораздо ближе расположенные к французскому побережью. Франция же вела бесконечные войны на континенте (Франциск I, Людовик XIV и Наполеон), сражаясь то с Испанией, то с Германией (объединившись с ней в XVI веке под владычеством Карла Пятого).

Статья об отношении французов к морю сопровождалась в «Label France» также изображением барка «Белем» (назван в честь христианского места Вифлеема).

Этот старинный торговый парусник был спущен на воду в 1896 г. во французском Нанте. Плавал во Французскую Гвиану, а позднее по Средиземноморью.

После первой мировой войны барк выкупили для морских развлекательных плаваний последовательно несколько английских аристократов.

Вторую мировую войну парусник стоял на приколе в Англии, а с 1950-х принадлежал одному частному итальянскому морскому фонду, использовавшему «Белем» как учебное судно для походов детей-сирот моряков.

В 1970-е годы корабль использовался итальянской полицией также как учебное судно.

В 1979 году выкуплен Францией.

Ныне это один из самых знаменитых французских парусников.

«Label France» отмечает, говоря об этом по-прежнему учебном барке, управляемому специальным любительским обществом: «гордость французского парусного флота, корабль «Белем» был вновь спущен на воду в 1982 г.».

Статья об отношении французов к морю сопровождалась в «Label France» также изображением барка «Белем» (назван в честь христианского места Вифлеема).

Этот старинный торговый парусник был спущен на воду в 1896 г. во французском Нанте. Плавал во Французскую Гвиану, а позднее по Средиземноморью.

После первой мировой войны барк выкупили для морских развлекательных плаваний последовательно несколько английских аристократов.

Вторую мировую войну парусник стоял на приколе в Англии, а с 1950-х принадлежал одному частному итальянскому морскому фонду, использовавшему «Белем» как учебное судно для походов детей-сирот моряков.

В 1970-е годы корабль использовался итальянской полицией также как учебное судно.

В 1979 году выкуплен Францией.

Ныне это один из самых знаменитых французских парусников.

«Label France» отмечает, говоря об этом по-прежнему учебном барке, управляемому специальным любительским обществом: «гордость французского парусного флота, корабль «Белем» был вновь спущен на воду в 1982 г.».

Развернуть текст

В то время, как Англия в целях защиты и для расширения своих морских владений на протяжении трех веков развивала свою морскую мощь, Франция наращивала сухопутные силы, пытаясь время от времени расширять свой морской флот.

Это было тем более необходимо, что начиная с XVII и в XVIII веке была создана колониальная французская империя, которая соперничала с британской.

Однако море никогда не имело во французской политике такого всеподавляющего значения, как в английской.

Кроме того, начиная с XIX века Британия вела политику свободного обмена импорта полезных ископаемых и сельскохозяйственного сырья и экспорта угля и готовой продукции, — что дало невиданный импульс развитию портов и торгового флота. Во Франции, ввиду огромного сельскохозяйственного потенциала и протекционистской политики, цело обстояло не так.

Тем не менее, сравнение двух соседствующих и подчас конкурирующих друг с другом держав, как бы полезно оно ни было, не позволяет в должной мере оценить отношения, сложившиеся между Францией и морем, — ведь активность других стран в этом отношении была еще меньше (за исключением Голландии, скандинавских стран, США и Японии).

Британская морская мощь была явлением исключительным и, как и сама империя, уходит постепенно в прошлое.

То же касается и французской колониальной империи, однако можно сказать, что парадоксальным образом французская активность на море с тех пор только возросла.

«Открытие» заново

Причиной тому, в первую очередь, тот факт, что на протяжении последних десятилетий Франция много сделала для развития торгового обмена. В основном, конечно, в рамках Европейского союза, сухопутным путем и с ближайшими соседями, но морской транспорт также получил импульс к развитию.

Европейцы и море

 

Как сопровождение публикации о французском отношении к морю, которую мы приводим, журнал «Label France» поместил в своем выпуске также материал об отношению французской и английской литературы к морю, а также характеристику отношения к морю у некоторых народов Европы. Вот несколько выдержек из этой заметки:

 

«Греки и, позже, римляне, были береговым народом и предпочитали иметь дело с землей, опасаясь коварной морской пучины, жадной до человеческих жертв — рыбаков и торговцев.

 

В Средние Века репутация моря была не лучше, даже если, согласно легенде, ирландский монах Св. Брандан не побоялся отправиться в плавание в гробу из чудесных камней ради крещения Ирландии, а может быть, и чтобы первым открыть Американский континент.

 

Вскоре великие европейские державы начинают посылать свои корабли через Атлантику. Испанцы и португальцы привозят из-за океана золото и пряности... (При этом) Венеция ищет сухопутный путь на восток, легендарным открывателем которого станет Марко Поло...

 

На смену европейским авторам морских путевых заметок XVII и XVIII веков, чье воображение подчас делает их писания занимательнее романов, придут писатели романтического направления, и море снова займет достойное место в литературе. За триста лет до Гюго поэт дю Барта создаст ярчайшую картину «Океан кипит от страха». Гюго увидит в этом океане, столь для него притягательном, бесконечную глубину, где человек хоронит свои страхи, — апокалипсических чудовищ, что мучат его в глубине души, но и все то, что возносит эту душу к небесам. Океан пугает, но он же освобождает...

 

Англоязычные писатели, благодаря традициям самой культуры, имеют совершенно особое видение моря. (Они) ставят в центр своего творчества скорее мореплавателя и потерпевшего крушение моряка, чем саму чудовищную природную стихию и волну, которая уносит корабль в бездну. Пират английского романтика Стивенсона и его сокровища важнее, чем море, которое эти сокровища хранит. Море, как и прерия, — бесконечное пространство свободы и поле человеческой деятельности. Для (француза) Гюго океан — пространство Бога, тогда как для (британцев) Кольриджа и Мелвилла — поле человеческих трудов.

 

Принцип, на котором базируется англоязычная литература, свойственен, в соответствующих литературных масштабах, конечно, и литературе бретонской, создавшей в начале нашего века своеобразную морскую эпопею«, — пишет «Label France».

 

Отметим, что Бретань — провинция на Атлантическом побережье Франции, знаменита своими рыбаками и моряками. Бретонцы еще до начала массового освоения европейцами Америки открыли для себя этот континент. Они долго были независимы от Франции. Поэтому, неудивительно, что бретонская литература отличается от французской своим отношением к морю.

 

Это не означает, что увеличилось грузоизмещение судов, бороздящих моря под французским флагом.

Оно, наоборот, уменьшилось, что характерно для флота практически всех крупных держав, в связи с ростом количества и размеров кораблей, которые заносятся в регистр как прогулочные, чтобы не платить налоги и применять дешевую иностранную рабочую силу. Кроме того, французские порты, где до сих пор монополию контроля докеров держал единственный профсоюз, находятся в жестокой конкуренции с портами соседних стран, где рабочая сила продуктивнее.

Тем не менее, расположением между Средиземноморьем и Атлантикой определено пролегание по французской территории нефтепроводов, связывающих многие европейские страны с портами Марсель-Этан-де-Бер и Гавр-Кап-д’Антифер, на терминале которого разгружаются огромные танкеры, опасающиеся входить в переполненный Ламанш с его суетливым движением...

Проход по этому узкому морю тем более опасен, что путь многих судов, приходящих со стороны Атлантики, пересекает оживленное движение паромов через Па-де-Кале.

В ближайшее время их количество вряд ли уменьшится, несмотря на то, что под Ламаншем теперь ходит поезд, связывая Англию и Францию. (Ламанш остается одним из самых оживленных морских путей в мире. Его проходит, согласно британским данным по состоянию на 2007 год, около 500 судов в сутки. При этом паромы продолжают выдерживать конкуренцию с туннелем. Прим. Portalostranah.ru).

Особое внимание, которое французская политика... уделяет морю, связано еще и с тем, что Франция является третьей, после США и России, державой, обладающей ядерными подводными лодками с ракетами большой дальности. Именно они составляют основу французской ударной силы.

И если на протяжении веков сухопутные войска ценились в стране больше, чем флот, сегодня престиж «Руаяль», — прозвище французского военного флота (название происходит по одной из версий от фр. слова, означающего «королевский» Прим. Portalostranah.ru), благодаря подводным лодкам гораздо выше, и конец холодной войны еще не означает отсутствие риска внешнего нападения в будущем.

Однако морская деятельность Франции не ограничивается ее геостратегическими интересами: в частном плане море занимает все большее место в умах людей и на страницах газет.

Об этом свидетельствует, в частности, успех передачи Таласса, вот уже двадцать лет не сходящей с экранов третьего канала французского телевидения (Эта передача ныне транслируется также через международный французский телеканал TV5 Monde, в том числе с русским субтитрами. Канал доступен через спутник и по кабельным сетям. Прим. Portalostranah.ru).

Для большинства французов море связывается в наши дни с каникулами на пляже, и пять миллионов километров французского побережья ежегодно принимают в сезон миллионы человек, большое число которых — иностранцы.

Отметим также, что Франция — единственная страна, в которой существует государственное учреждение по охране побережья — Музей-заповедник, который покупает прибрежные участки, спасая их тем самым от строительства и охраняя естественную среду. Кажется, что никогда еще Франция столько не занималась морем, как в конце XX века».

(Ив Лакост, географ, преподаватель университета Париж VIII и директор географического и геополитического журнала «Геродот»).

Издание Министерства иностранных дел Франции «Label France» 1997 год / Архив Portalostranah.ru

Подготовка с «бумажной» версии, примечания Portalostranah.ru

Опубликовано 15/03/2012