Продолжение обзора о Сикстинской капелле. Начало здесь;
Хотя Микеланджело начал сотрудничать с Ватиканом еще при Папе Александре VI, расписывать фресками Сикстинскую капеллу он начал при Папе Юлии II в 1508 −1512 гг.
Этот Папа относился к Микеланджело часто вполне запросто, бывало, что поколачивал того тростью, и даже лазил на строительные леса при росписи художником Сикстинской капеллы. Юлий II защищал Микеланджело от зависти его соперников. Например, от архитектора Браманте.
Интересно, что первоначально Папа Юлий II поручил Микеланджело в качестве главного проекта отнюдь не роспись Сикстинской капеллы, но изготовление скульптуры для своей будущей усыпальницы в Соборе Святого Петра, который тогда только-только был заново перестроен. (Незавершенный вариант этой надгробной скульптуры выставлен в римской церкви Сан-Пьетро-ин-Винколи («Св. Петра в цепях»). Позднее, после своей кончины, Папа Юлий II, как и желал, был захоронен в Соборе Св.Петра, но в скромной усыпальнице, хотя существовал незавершенный надгробный памятник работы Микеланджело, выставленный в Сан-Пьетро-ин-Винколи).
Учитывая, что свою первую скульптуру в Ватикане — пьету (от итал. pietá — «жалость», разновидность религиозной скульптуры) «Оплакивание Христа Девой Марией», или просто Пьету, сразу прославившую скульптора и до сих пор остающуюся одной из жемчужин Собора Св. Петра, Микеланджело создал еще в 23-летнем возрасте, в 1498-1499 гг., при правлении Папы Александра VI (для надгробия в Соборе одного кардинала), неудивительно, Папа Юлий II заказал Микеланджело скульптуру для своей усыпальницы.
Однако потом Папа передумал, и решил поручить Микеланджело роспись требовавшей ремонта Сикстинской капеллы. В пользу этого решения интриговал архитектор Браманте, надеявшийся, что начав заниматься непривычным для с делом — огромными фресками, Микеланджело «сядет в лужу», а заодно отвлечется от изготовления своих знаменитых скульптур.
Вот как описывается предыстория работ по росписи потолка Сикстинской капеллы в книге «Знаменитые города Италии» русской исследовательницы Елены Федоровой (М., 1986 г.):
«Папа хотел быть погребенным в новом соборе (Св. Петра). В 1505 г. он пригласил в Рим Микеланджело и поручил ему создание своей роскошнейшей гробницы. Это должна была быть многофигурная мраморная композиция, расположенная в центре собора и воздымающаяся под самый купол.
Микеланджело с увлечением принялся за работу: с двумя подручными он отправился в Каррару (знаменитые карьеры в Тоскане Прим. Portalostranah.ru), чтобы раздобыть там необходимое количество мрамора. Занимаясь этим делом, он провел в горах семь месяцев. Мрамор привезли в Рим и завалили им половину площади св. Петра. Гробница не была осуществлена, из задуманных сорока статуй сделано только четыре (Моисей и пленники), а восемь остались в незаконченном виде. Самой замечательной из них является статуя Моисея (1515), о которой Джорджо Вазари (Джорджо Вазари, — современник Микеланджело, также художник и скульптур, оставил жизнеописания. Прим. Portalostranah.ru) пишет следующее:
«С этой статуей не может по красоте сравниться ни одна из современных работ, впрочем, то же можно сказать и о работах древних: в самом деле, он сидит в величественнейшей позе, опираясь локтем на скрижали, которые придерживает одной рукой, другой же рукой он держит ниспадающую прядями длинную бороду, выполненную из мрамора так, что волоски, представляющие собою трудность в скульптуре, тончайшим образом изображены пушистыми, мягкими и расчесанными, будто совершилось невозможное и резец стал кистью».
Одновременно Микеланджело работал над бронзовой статуей Юлия II. Когда он спросил, не вложить ли в левую руку статуи книгу, папа ответил: «Дай мне в руку меч — я человек неученый».
Вазари рассказывает: «Когда Папа возвратился в Рим, а Микеланджело заканчивал эту статую, в его отсутствие Браманте, который был другом и родственником Рафаэля Урбинского (Рафаэль Урбинский — прозвище Рафаэля по названию его родного города. Прим. Portalostranah.ru) и ввиду этого обстоятельства не очень-то дружил с Микеланджело, видя, что Папа предпочитает и возвеличивает его скульптурные произведения, задумал охладить его к ним, чтобы по возвращении Микеланджело Его Святейшество не настаивал на завершении своей гробницы, говоря, что строить гробницу при жизни — дурная примета и значит накликать себе смерть, и уговаривал его по возвращении Микеланджело поручить ему в память Сикста IV, дяди Его Святейшества, расписать потолок капеллы, выстроенной во дворце Сикстом.
Браманте и другие соперники Микеланджело думали, что таким образом они отвлекут его от скульптуры, в которой Папа видел его совершенство, и доведут его до отчаяния, полагая, что, вынужденный писать красками, но не имея опыта в работе фреской, он создаст произведение менее похвальное, которое получится хуже, чем у Рафаэля; и даже если у него случайно что-либо и выйдет, они любым способом заставят его рассориться с Папой, что так или иначе приведет к осуществлению их намерения от него отделаться. И вот по возвращении Микеланджело в Рим (в 1508 г.) Папа уже решил не завершать пока своей гробницы и предложил ему расписать потолок капеллы».
Для Микеланджело это был первый опыт работы в технике фрески. Как сообщает Вазари, из Флоренции к Микеланджело приехали в Рим его друзья, чтобы объяснить и показать, как полагается писать фреску. Он принял их советы, но ему совсем не понравились те фрески, какие они написали для него в качестве образца. Фрески эти он сбил и прекратил всякие отношения с друзьями-живописцами. Они, обидевшись, вернулись во Флоренцию, а он заперся в капелле в полном одиночестве и принялся за работу.
О дальнейших событиях Вазари рассказывает:
«Когда работа была доведена до половины, Папа, который и раньше не раз лазил с помощью Микеланджело по стремянкам, чтобы взглянуть на нее, потребовал, чтобы ее раскрыли, так как от природы был он торопливым и нетерпеливым и никак не мог дождаться, когда она будет завершена, то есть, как говорится, последнего удара кисти.
И, как только ее раскрыли, взглянуть на нее собрался весь Рим. и в первую очередь Папа, который не мог дождаться, когда уляжется пыль после снятия лесов. Увидев ее, и Рафаэль Урбинский, подражавший весьма превосходно, тотчас же изменил свою манеру и тут же написал, дабы показать, на что он способен, пророков и сивилл (предсказательниц) в Санта Мария делла Паче: тогда Браманте попытался добиться того, чтобы вторую половину капеллы Папа передал Рафаэлю... Но Папа, в способностях Микеланджело с каждым днем убеждавшийся все больше, пожелал, чтобы он продолжал работу; ибо, увидев работу раскрытой, он рассудил, что вторая половина могла выйти у Микеланджело еще лучше: и действительно, тот и довел работу до конца в совершенстве в течение двадцати месяцев один, даже без помощи тех, кто растирал бы ему краски.
Все же приходилось Микеланджело иногда и жаловаться на то, как торопил его папа назойливыми запросами, когда же он кончит, не давая ему закончить по-своему, как ему хотелось. И на один из многочисленных запросов он однажды ответил, что конец будет тогда, когда он сам будет удовлетворен своим искусством. «А мы желаем, — возразил Папа, — чтобы было удовлетворено наше желание, которое состоит в том, чтобы сделать это быстро».
И в заключение прибавил, что, если он не сделает это быстро, он прикажет столкнуть его с лесов вниз. Тогда Микеланджело, боявшийся гнева Папы, да и было чего бояться, тотчас же, не мешкая, доделал чего не хватало и, убрав оставшиеся подмостья, раскрыл все утром в день Всех Святых так, что Папа отправился в капеллу, чтобы на месте же отслужить мессу, к удовлетворению всего города.
Микеланджело хотелось пройти кое-где посуху, как это делали старые мастера в написанных внизу историях, тронуть там и сям фоны, одежду и лица лазурным ультрамарином, а орнамент — золотом, чтобы общий вид стал еще лучше и богаче; согласился на это и Папа, узнав, что этого не хватает, так как слышал, как хвалили такие доделки те, кто их видел; однако, так как восстанавливать леса показалось Микеланджело делом слишком сложным, все осталось как было.
Встречаясь с Микеланджело, Папа напоминал ему часто: «Не сделать ли капеллу красками и золотом побогаче, ведь она бедновата». На что Микеланджело отвечал попросту: «Святой Отец, в те времена люди золота на себе не носили, а те, что там изображены, слишком богатыми никогда не были, но были святыми людьми, так как презирали богатство». За это произведение Папой было выплачено Микеланджело в несколько сроков три тысячи скудо, из которых на краски ему пришлось истратить двадцать пять. Выполнено же оно было с величайшими для него неудобствами, так как приходилось писать с закинутой вверх головой, и он так испортил себе зрение, что несколько месяцев не мог читать написанное и рассматривать рисунки иначе как снизу вверх...»
Далее Вазари подробно описывает поистине потрясающее творение Микеланджело и завершает свой рассказ такими словами:
«Весть об открытии капеллы распространилась по всему свету, и со всех сторон сбегались люди; и одного этого было достаточно, чтобы они, остолбеневшие и онемевшие, в ней толпились. Недаром Папа, почувствовавший в этом свое величие и решившийся на еще большие начинания, деньгами и богатыми подарками всячески вознаградил Микеланджело, и тот не раз говаривал, что, судя по столь великим милостям этого Папы, последний явно очень высоко ценил его достоинство, и если иной раз он, любя, и обижал его, то заглаживал это особыми милостями и дарами: как и случилось, что однажды, когда Микеланджело обратился за разрешением на поездку во Флоренцию для работ в Сан Джованни и попросил у него на это денег, он на вопрос Папы: «Ну, ладно, а когда же ты покончишь с капеллой?» ответил: «Когда смогу, Святой Отец». На что Папа дубинкой, которую держал в руках, начал колотить Микеланджело, приговаривая: «Когда смогу, когда смогу, я-то заставлю тебя ее закончить».
Однако едва Микеланджело вернулся домой, собираясь во Флоренцию, Папа тут же прислал к нему своего служителя Курсио с пятьюстами скудо в опасении, как бы Микеланджело что-нибудь не выкинул, извинившись перед ним и успокоив его тем, что все это было только проявлением его милости и его любви; а так как Микеланджело знал характер Папы и в конце концов и сам его любил, он рассмеялся, поняв, что все идет ему на благо и на пользу и что первосвященник не постоит ни перед чем, чтобы сохранить дружбу с таким человеком»....
Продолжение работ спустя несколько десятилетий
В 1534 г. Микеланджело навсегда покинул Флоренцию и переселился в Рим, где собирался закончить сооружение гробницы Юлия II, договор о чем давно был заключен с его родственником герцогом Урбинским.
«Однако, — рассказывает Д. Вазари, — когда был избран Павел III, не прошло много времени, как он вызвал его к себе и не только обласкал его и сделал ему всякого рода предложения, но и заявил, что хочет, чтобы он ему служил и находился при нем.
Это предложение Микеланджело отверг, ответив, что он не может его принять до завершения гробницы Юлия II, так как связан договором с герцогом Урбинским.
Папа вспылил, говоря: «Я ждал этого тридцать лет, и теперь, когда я стал Папою, я от этого не откажусь, договор я разорву, так как хочу, чтобы ты мне служил во что бы то ни стало».
Папа сам договорился с посланцами герцога, и договор переделали. Впоследствии под руководством Микеланджело была сооружена многофигурная гробница в церкви Сан Пьетро ин Винколи, кардиналом-настоятелем которой много лет был Юлий II (Джулиано делла Ровере), до того как стал папой. (На самом деле, как уже упоминалось выше Микеланджело так и не закончил гробницу Юлия II, и этот Папа захоронен в Соборе Св.Петра, а не в Сан Пьетро ин Винколи, и под другим скромным памятником. Прим. Portalostranah.ru) Резцу Микеланджело (в Сан Пьетро ин Винколи) принадлежат Моисей (в центре) и статуи Лии и Рахили, олицетворяющие жизнь — созерцательную и деятельную.
Павел III пожелал, чтобы в первую очередь была расписана алтарная стена Сикстинской капеллы. Тема — «Страшный суд» — была определена еще Климентом VII, который поручил Микеланджело составить эскиз. Работа над созданием этой гигантской фрески продолжалась с 1534 до 1541 г. Огромное пространство стены занимает сложнейшая многофигурная композиция из грешников и праведников, центром которой является расположенная вверху крупная фигура Христа...
На современников новая работа Микеланджело произвела ошеломляющее впечатление, как будто он явил их взорам то, о чем повествовали стихи Данте. «И это в нашем искусстве служит примером великой живописи, ниспосланный Богом земнородным, дабы видели они, как рок руководит спустившимися на землю умами высшего порядка, впитавшими в себя благодать и божественную мудрость», — так оценил Д. Вазари это творение.
Микеланджело, создавая это чудо искусства, проявил большую смелость, изобразив все фигуры обнаженными, в том числе Христа и Богоматерь. Когда однажды Павел III зашел взглянуть, как идет работа, сопровождавший его церемониймейстер Бьяджо да Чезена выразил свое возмущение по поводу такого неприличия и заявил, что подобная живопись подходит скорее для бани или таверны, чем для церкви. Микеланджело, однако, не внял этому «призыву к добродетели», а тут же, как только они удалились, изобразил в нижнем правом углу «критика» в аду в виде голого царя Миноса, «одеждою» для которого служит обвившаяся вокруг него гигантская зеленая змея», — отмечается в разделе о памятниках Рима издания «Знаменитые города Италии».
Но о казусе с Бьяджо да Чезена мы уже упоминали на предыдущих страницах этого обзора. Отметим лишь, что Бьяджо да Чезена просил Папу приказать убрать изображение Миноса с таким портретным сходством, но не добился результата.
Подготовлено Portalostranah.ru
Опубликовано 30/12/2011
Мы рекомендуем: тексты, аудио и видео 
