История Тибета и современность: Тибет и его борьба по страницам источников тибетского правительства в изгнании. География Тибета

География Тибета и его особенности... продолжение

Продолжение описания Тибета, как его увидел в своей книге «Тибет: Политическая история» (вышла в 1966 г., а русское издание в 2003 г. неофициального посольства Тибета в России т. н. «Центра тибетской культуры и информации») цепон (управляющий министерства в правительстве Далай-ламы) Ванчуг Деден Шакабпа (годы жизни: 1907-1989), выдержки из книги с примечаниями Portalostrahah.ru;

Начало здесь

Религия и национальный характер тибетцев

Цепон Шакабпа пишет: «Согласно древним писаниям, бон является первой религией Тибета, которая была основана Шенрабом Миво из Шангшунга, страны, находившейся в Западном Тибете. Время жизни Шенраба Миво остается спорным вопросом. Одни последователи бон считают, что он был современником Будды, другие утверждают, что он был его перевоплощением. В противоположность первым и вторым, третьи заявляют, что он был перевоплощением одного ревностного буддийского пандиты, который потом стал противником буддийского учения.

Впервые буддизм проник в Тибет в седьмом веке, из Непала и Индии, но его активное распространение начинается в восьмом веке — благодаря Падмасамбхаве. Постепенно влияние бон ослабло, но она и сегодня продолжает существовать в отдаленных районах страны. Буддизм не был введен в Тибете единовременно: в разные времена его распространением занимались разные Учители. Основными тибетскими школами буддизма являются ньин-гмапа, кагьюпа, сакьяпа и гелугпа. Среди второстепенных школ выделяют шиджепу, чагченпу и нгорпу. Но все они — тибетские буддийские школы. В Тибете также были приверженцы ислама и индуизма, когда, до коммунистической оккупации, там существовала свобода религии и мысли.

Тибетцы сильно преданы буддийской религии и верят в учение о карме, согласно которому награды и наказания человека в настоящей жизни являются результатом его действий в предыдущей. Это одна из причин того, что тибетцы полны сочувствия, честны, сострадательны и довольствуются малым. Они терпимы, открыты, мягки и добры.

Они умеют отдыхать, и, хотя у их соседей, индийцев и китайцев, женщины в прошлом имели низкое общественное положение, тибетские мужчины всегда к своим женщинам относились уважительно, как к равным. К такому выводу приходили иностранные путешественники, находившиеся в Тибете некоторое время. Считается, что жители У-Цанга очень религиозны, жители Кама — хорошие воины, а жители Амдо любят мирскую жизнь и из них получаются хорошие предприниматели.

Хотя феодальные отношения, подобные тем, которые существовали в средневековой Европе, доминировали в Тибете вплоть до коммунистической оккупации, никогда даже самые бедные сельские жители и слуги не были здесь ограничены ни в своих верованиях, ни в возможностях перемещений. В Тибете также существовала особая форма социальной мобильности, основывавшаяся на религии. Например, современный Далай-лама происходит из семьи земледельцев. Практически, перерождающиеся ламы могут принадлежать к любому общественному классу.

Поскольку религия определяет жизнь тибетцев, я предлагаю читателю краткую характеристику монашеской жизни. По всему Тибету разбросаны тысячи монастырей: в больших и маленьких городах, в деревнях. Даже в самой крошечной деревушке был свой мужской или женский монастырь. Жизнь одного монастыря мало чем отличается от жизни других, различия в ней определяются традицией, к которой принадлежит тот или иной монастырь, а также его величиной.

Большинство религиозных школ сыграли значительную роль в тибетской истории. В настоящее время доминирует гелугпа, широко известная как школа «желтошапочников» и обладающая такими знаменитыми монастырями, как Дрепунг, Сэра, Гандэн и Ташилхунпо. Эти монастыри и подобные им называют или «дэнса» (местопребывание главного ламы), или «чоде» (великая религиозная цитадель). Очень маленькие монастыри иногда называют «ритод» (скит). Общее название, употребляемое по отношению к любому монастырю, — «гомпа».

Монахом может стать представитель любого общественного класса. Когда мальчик пяти-шести лет принимается в монастырь, его одевают в монашескую одежду и обривают голову, оставляя на макушке немного волос как подношение высокому ламе, который срежет их лезвием во время церемонии. Мальчик получает новое имя, и его в течение двух лет учат читать, писать и запоминать наизусть священные тексты. После получения начальных знаний он принимает обет гецула, или монаха первой ступени... Когда юноша становится совершеннолетним он может принять обет...», пишет цепон.

Национальная одежда тибетцев

И продолжает: «Считается, что древние тибетские цари носили головной убор, состоявший из шапки, похожей на тюрбан, которая была обернута красной лентой, а также длинные свободные одеяния и башмаки с загнутыми вверх носками. Полагают, что родоначальниками такой манеры одеваться были персидские цари.

Одеяния тибетских лам и монахов возникли на основе стиля одежды, которую носил Будда, но позднее они были приспособлены для жизни в суровом климате Тибета. Стиль одежды чиновников-мирян и чиновников-монахов частично заимствован у монголов. Ранг чиновника-мирянина определяется по цвету и фасону его платья. На улице же мужчины носят длинное, грубо сотканное платье из толстой шерсти, имеющее несколько широких складок и стянутое изнутри кушаком, а нижняя одежда из овечьей шкуры защищает от холодного зимнего ветра.

Подобно западным женщинам, тибетские также думают о моде. В особых случаях дамы радуют себя блузками с широкими рукавами, надеваемыми под длинные платья, и многоцветными фартуками. К своим длинным черным волосам они добавляют искусственные косы, к которым крепят «патуг» — рамку, сделанную из скрученного бархата и украшенную жемчужинами, кораллами и бирюзой. В разных регионах страны женщины носят разные по форме патуги. Уши же они украшают длинными золотыми серьгами, усыпанными бирюзой, а к их ожерельям подвешены золотые киоты, украшенные бирюзой и бриллиантами.

Зимние шапки мужчин и женщин очень похожи. Они красиво отделаны шелковой парчой, имеют два обрамленных мехом больших уха и два поменьше. Летом мужчины предпочитают фетровые шляпы западного покроя.

Интересно отметить, что парчовые одежды настоятелей монастырей и других церковных иерархов очень напоминают одежды, которую носят архиепископы Римской католической церкви.Также монахи всех рангов носят простые шерстяные шапки, различающиеся только размером и напоминающие древнегреческий шлем. Можно задаться вопросом, возник ли этот фасон в Тибете или в Персии, или же в Индии — во время похода Александра Великого?

В древние времена тибетские солдаты носили доспехи, но в семнадцатом веке произошла странная вещь: вместо них они стали носить хлопчатобумажное обмундирование, с виду похожее на доспехи. После 1916 года была введена новая военная форма, сделанная по британскому образцу, но после 1947 года тибетцы постепенно вернулись к форме, основанной на традиционном стиле», пишет цепон.

Организация власти Тибета накануне китайского вторжения в Тибет в 1950-х и сегодняшние проблемы передачи власти

Цепон Шакабпа в другом разделе своей «Политической истории» отмечает демократичные истоки власти в традиционном Тибете: «Перерождающиеся ламы могут принадлежать к любому общественному классу». Нынешний Далай-лама XIV в своей автобиографии «Моя страна, мой народ» пишет, в свою очередь, о своем происхождении: «я — крестьянский сын».

О титуле «Далай-лама». Он состоит из двух слов: монгольского «далай» — «океан» и «лама» — «учитель», или «монах». На русский титул обычно переводят как «океан мудрости». Официальный Пекин часто именует Далай-ламу просто «Далай» в значении правительство Далая, «клика Далая» и так далее. Согласно тибетской традиции, после кончины очередного Далай-лама его очередное земного воплощение отыскивает комиссия из высших лам среди младенцев, родившихся в течение года после смерти правителя. В своем поиске комиссия опирается на разные «божественные знаки — показывая, например, ребенку личные вещи покойного Далай-ламы в надежде, что он узнает их. География поиска определяется в соответствии с гаданиями высших лам и предсказаниями предыдущего далай-ламы. Младенец до своего совершеннолетия живет в монастыре. После достижения совершеннолетия новым перерожденцем, регент из лам, правивший от его имени, после соответствующей церемонии передает власть новому правителю.

Первоначально титул светского и духовного правителя Тибета — Далай-ламы держался на поддержке властителей Великой Монголии. Позднее императоры национальных китайских династий пытались участвовать в процессе поиска перерожденца. Сейчас будущее института Далай-ламы под вопросом, т.к. Пекин, скорее всего, не даст выбрать независимого кандидата на этот пост, а Далай-ламу, зависимого от Пекина, не примет тибетское сообщество. Подобное уже произошло с институтом панчен-ламы — второго человека в Тибете и руководителя младшей монашеской школы. (Название титула «Панчен-лама» означает «великий ученый», от санскритского paṇḍit (пандит, ученый) и тибетского chen (великий). Вот выдержки из сообщения от 27/04/ 2009 с тибетского сайта Центра тибетской информации и культуры под краноречивым заголовком «Тибетский Панчен-лама встречает свое 20-летие в заключении»:

По случаю 20-летия 11-го Панчен-ламы, взятого в заложники пекинским режимом 13 лет тому назад, живущие в изгнании тибетцы вновь потребовали от властей материкового Китая освободить юношу, местонахождение которого по-прежнему остается неизвестным.

Монахи и монахини собрались 25 апреля в главном храме Цуглакхан, чтобы предложить молитвы за долголетие и немедленное освобождение 11-го Панчен-ламы, сказал ANI министр тибетского правительства в изгнании по делам религии и культуры Церинг Пхунцок.

Тибетский юноша Гендюн Чокьи Ньима, родившийся 25 апреля 1989 года в уезде Лхари, был признан Далай-ламой 11-м Панчен-ламой 14 мая 1995 года. Через три дня, 17 мая, шестилетний ребенок бесследно исчез. Только 15 мая 1996 года власти материкового Китая признали, что содержат его вместе с родителями под своей «охранной защитой». Как заявляет тибетское правительство в изгнании, Гендюн Чокьи Ньима стал «самым юным политическим заключенным в мире».

Противоречивые сведения о его положении состояли то в слухах о смерти в конце 1999 года, то в серии фотографий, предъявленных китайскими чиновниками европейским правозащитникам (однако без передачи этих фотографий для исследования). В 2001 году «Международная кампания за Тибет» (ICT) получила новый фотоснимок, на котором, как предполагается, изображен 12-летний Гендюн Чокьи Ньима, но происхождение этой фотографии остается неясным.

Критически относящиеся к этому снимку специалисты считают, что пекинский режим мог изготовить его, чтобы ослабить давление со стороны международной общественности по поводу исчезновения 11-го Панчен-ламы. По традиции Панчен-лама несет часть ответственности за обнаружение реинкарнации Далай-ламы, и наоборот.

«Несмотря на неоднократные призывы учреждений ООН позволить независимым исследовательским миссиям получить информацию о его здоровье и общем благополучии, китайские власти остаются к ним глухими, не подтверждая безопасность и местонахождение Панчен-ламы», говорится в совместном заявлении групп, объединенных в рамках Tibetan People’s Uprising Movement (TPUM).

«Со времени похищения и исчезновения 11-го Панчен-ламы в 1995 году тибетцы и их сторонники упорно добиваются его освобождения, намереваясь и далее проводить всемирные кампании за прояснение положения Панчен-ламы и политических заключенных в Тибете», констатирует TPUM в заявлении от 25 апреля. «Движение будет наращивать свои усилия в неустанном стремлении к этой цели, чтобы обеспечить безопасное возвращение Панчен-ламы в его подлинную обитель (монастырь Ташилунпо), а также стать свидетелями полного восстановления его свободы, политических и религиозных прав».Конец цитаты.

А вот что сообщало французское агентство AFP за четыре года до того на тему пекинского кандидата в Панчен-ламы. Сообщение от 08/08/2005):

«На протяжении десятилетнего отсутствия Гендюна Пекин всячески пропагандировал собственного кандидата на пост 11-того Панчен-ламы — мальчика по имени Гьялцен Норбу. Эта пропагандистская кампания затронула практически все регионы Тибета.

В храмах монастыря Пелкор Чоде, в двух часах езды от Шигадзе, повсюду расставлены большие портреты санкционированного Пекином Панчен-ламы. Когда же мы спросили одного из монахов, есть ли в монастыре портреты мальчика, избранного Далай-ламой, он ответил нам весьма красноречивым жестом. Он кивнул на молодого мужчину, сидящего в нескольких метрах от него, скорее всего, офицера госбезопасности в штатском, а затем сложил руки так, словно они закованы в наручники.

Несмотря на политику запугивания, многие тибетцы зовут Гьялцена «Панчен Зума» — «ненастоящий Панчен», а рядовые жители Шигадзе не проявляют по его поводу ни восторга, ни энтузиазма несмотря на то, что он уже несколько раз наносил им визит. «Он — всего лишь ребенок», — ответил кто-то из жителей на вопрос о том, какое впечатление произвел на него мальчик во время своих прежних приездов в Шигадзе. Другие отмечают разительный контраст между теми чувствами, которые народ питает к Гьялцену, и теми, что он питал к его предшественнику, 10-тому Панчен-ламе. «В прежние времена, когда 10-тый Панчен-лама был у власти, простой народ стекался в монастырь Ташилумпо, чтобы воздать ему знаки почтения, — говорит тибетец-хозяин магазина в Шигадзе. — Сейчас же, когда 11-тый Панчен-лама приезжает в Ташилумпо, людей заставляют идти в монастырь, иначе им грозит штраф со стороны правительства». Конец цитаты. В этой связи вспоминается печальная судьба 10-го панчен-ламы, бывшего много лет заложником в руках Пекина.

Из сообщения от 31/12/2009 года с сайта «Центра тибетской культуры и информации» (неофициального посольства Тибета в Росиии):

«Хотя пекинский режим в своих интересах подчеркивает только, что 10-й Панчен-лама Лхундруп Чокьи Гьялцен был врагом «сепаратизма», тибетцы вспоминают его как великого мученика, выступавшего в защиту прав тибетского народа.

«Как личность Панчен-лама Х являлся чрезвычайно неустрашимым тибетцем, продемонстрировавшим непоколебимую отвагу в своих трудах на общее дело Тибета и его народа», — сказал Далай-лама на мемориальной церемонии, открывшейся минутой молчания и особым молитвенным подношением в честь покойного буддийского лидера, второго по значимости в духовной жизни Тибета. «Панчен-лама был человеком, твердо следовавшим по пути борьбы за правду», — отметил он. «Если бы Панчен-лама Х был жив, он наверняка сделал бы еще больший вклад в дело Тибета», — подчеркнул Далай-лама, выразив сожаление о его безвременной кончине.

Панчен-лама Х написал известную петицию из 70 тысяч иероглифов о трудностях, испытываемых тибетским народом под китайским правлением, которая в 1962 году была представлена правительству Китая. Эта петиция, в которой критически оценивалась политика китайского руководства в Тибете, вызвала презрительную и насильственную реакцию со стороны Мао Цзедуна и компартии. Панчен-лама был осужден вне судебного процесса и провел последующие 14 лет в условиях тюремного заключения или фактического домашнего ареста.

В декабре 1964 года Панчен-лама Х был отправлен в Пекин с криминальным ярлыком «контрреволюционера». Его обвинили в деятельности, направленной против китайского правительства и народа, за что люди тогда подвергались жестоким избиениям и урокам самобичевания. Выйдя на свободу в 1978 году, он много путешествовал по Тибету, направив свою работу на сохранение тибетской культуры и улучшение жизни тибетцев.

Во время своего последнего визита в Тибет в 1989 году он выступил в Шигацзе, где расположен монастырь Таши Лхунпо, с потрясающе яркой речью, в которой публично критиковал политические методы Китая в Тибете и декларировал свою преданность Далай-ламе XIV. Вскоре после этого выступления, 28 января 1989-го, Панчен-лама при таинственных обстоятельствах скончался в возрасте 51 года» — говорится в сообщении от 31/12/2009 года с сайта «Центра тибетской культуры и информации» (неофициального посольства Тибета в Росиии) о памятной церемонии в честь 10-го панчен-ламы.

И снова к реалиям старого Тибета накануне китайского вторжения

Цепон Шакабпа пишет в своей, рассматриваемой здесь, книге: «На вершине властной структуры Тибета находился его духовный и светский правитель — Далай-лама. Теоретически его власть имела абсолютный характер, но на практике он не применял ее без консультаций, которые помогали ему принимать решение. На время отсутствия Далай-ламы или его малолетства для руководства правительством Национальная Ассамблея (Цогду) назначала регента (гьелцаб). Структура правительства имела двойственный характер: в нем было два премьер-министра (силона) — один мирянин, другой монах, и аппарат управления имел две подструктуры — светскую и религиозную.

Гражданское администрирование осуществлял Совет (Кашаг), являвшийся главным исполнительным органом и занимавшийся всеми частными и государственными вопросами.

Совет состоял из трех чиновников-мирян и одного монаха, каждому из которых присваивалось звание калона — министра. Совет занимался изучением тех вопросов, которые направля­лись Далай-ламе для окончательного решения через аппарат премьер-министра, и выработкой своих рекомендаций по этим вопросам. При­вилегия Совета рекомендовать кандидатов на должности чиновников-руководителей, управителей провинций и округов давала ему возмож­ность контролировать управление страной во многих отношениях.

Более низкое положение, чем Совет, занимал управленческий орган, состоявший из департаментов: политического, военного, экономического, юри­дического, иностранных дел, финансового и образования. Каждый департа­мент, кроме департамента финансов (Цеканг), возглавлялся одним чинов­ником-мирянином и одним чиновником-монахом. Департамент финансов состоял из четырех чиновников-мирян, каждому из которых присваивалось звание «цепона». Каждый из департаментов мог, в определенных пределах, решать свои проблемы самостоятельно. В остальных же случаях департа­мент определял свою позицию и представлял вопросы на рассмотрение Совету, который, в свою очередь, следовал такой же процедуре.

Управление религиозными делами осуществлялось дворецким (чикаб кэнпо) и Советом, состоявшим из четырех монахов, каждый из которых имел звание «тунгьиг чемо». Этот орган представлял свою позицию по религи­озным вопросам Далай-ламе через администрацию премьер-министра. Дво­рецкий также возглавлял департамент леса и был хранителем личных сокровищ Далай-ламы.

Совместные заседания четырех тунгьиг чемо и четырех цепонов часто посвящались обсуждению важных политических и других вопросов. Когда Национальная Ассамблея собиралась, чтобы обсудить вопросы государ­ственного значения, Совет тунгьиг чемо и Совет цепонов председательство­вали на таких собраниях и вели их. Решения Национальной Ассамблеи обычно не подвергались изменениям и в установленном порядке представ­лялись через Совет (Кашаг) и администрацию премьер-министра на рас­смотрение Далай-ламе». такова краткая характеристика организации власти в Тибете, су­ществовавшей до учреждения китайскими коммунистами в 1956 году Подготовительного комитета Тибетского автономного района по книге цепона Шакабпы. И здесь мы закончили цитирование фрагментов из очерка «О Тибете» из данной книги «Тибет: Политическая история» цепона Ванчуга Дедена Шакабпы. Отметим, что подробности об администрации, организованной Далай-ламой в настоящее время в изгнании, смотрите на последней странице этого очерка.

А больше о Тибете на предыдущих и последующих страницах этого обзора.